Снова взошла заря, набросив свой багряный покров на бесчисленные пустынные горы, мы кое-как поднялись, растирая окоченевшие ноги, доели остатки еды и тронулись в путь. Мы уже не могли видеть равнину под нами; и ее, и гигантскую гору скрыл горный кряж, прорезанный лишь одним узким ущельем, куда мы и направились. Судя по столбам, дорога вела именно туда. К полудню казалось, что проход уже совсем близко, и в лихорадочном нетерпении мы ускорили шаг. Однако спешить было незачем, — мы убедились в этом через час.
Между нами и устьем ущелья или прохода лежала пропасть глубиной в триста — четыреста футов, с самого ее дна слышался гул, похожий на шум воды: там, видимо, протекала река.
Дорога подводила к самому краю пропасти, где стоял один из каменных столбов, и обрывалась. Мы остановились в глубокой растерянности.
— По всей видимости, — с невеселым смешком сказал Лео, — ущелье образовалось уже после того, как построили дорогу, в результате вулканического процесса.
— А возможно, здесь был деревянный мост или лестница, но они сгнили. Какая разница! Мы должны найти другой путь, — ответил я как можно более бодрым тоном.
— Да, и поскорее, — ответил он, — если не хотим остаться здесь навсегда.
Мы повернули направо и пошли вдоль пропасти; через милю мы набрели на ледник с большими вмерзшими в него камнями. Ледник ниспадал в пропасть наподобие застывшего водопада, но достигает ли его язык подножия — мы не могли определить. Во всяком случае, спускаться по нему казалось делом немыслимым. Но мы увидели, что далее пропасть углубляется и везде, насколько хватает взгляд, ее стена совершенно отвесная.
Мы вернулись обратно и направились налево от дороги. Здесь горы отступали, над нами с одной стороны возвышались могучие, покрытые ослепительно сверкающим снегом склоны, с другой — зияла все та же беспощадная, непроходимая пропасть. День уже угасал, когда мы заметили в полумиле от нас высокую нагую скалу и поспешили туда, надеясь, что с ее вершины откроется лучший обзор.
Скала была в полтораста футов вышиной, и когда мы наконец взобрались на нее, то увидели, что и здесь пропасть гораздо глубже, мы даже не видели дна, только слышали гул реки. К тому же ущелье здесь было шириной с полмили.
Пока мы осматривались, солнце скрылось за горой, и, так как небо было обложено хмурыми тучами, свет померк так же мгновенно, как гаснет задутая свеча. Подняться на эту крутую скалу было нелегко, в одном месте пришлось перебираться с выступа на выступ, как по лестнице: естественно, мы не решились спуститься с нее во мгле. Поскольку на вершине скалы и на снежной равнине у ее подножия было одинаково холодно и неуютно и мы очень устали, мы решили заночевать здесь, что, как потом выяснилось, спасло нам жизнь.
