Поэтому будет справедливо, если Вы первый узнаете об Айше, Хесеа и Духе Горы, прорицательнице Оракула, со времен Александра Македонского восседающей среди огней Святилища, последней хранительнице скипетра Хес или Исиды в этом мире. Будет также справедливо, если первому из всех людей я расскажу Вам о мистической развязке удивительной трагедии, что началась в Коре, а может быть, и ранее, в Египте или еще где-нибудь.
Тяжело больной, я вернулся в свой старый дом, чтобы умереть. Я попросил здешнего доктора переслать Вам мои записи, если в последний момент я не передумаю и не сожгу их. К этим записям я приложу шкатулку с несколькими набросками, которые могут Вам пригодиться, и систр, музыкальный инструмент древних египтян — использовали его как скипетр при служении в честь богинь Исиды и Хатхор1, олицетворяющих стихийные силы Природы; этот систр-скипетр — прекрасной работы, сделан еще в глубокой древности. Я завещаю его Вам в знак признательности и уважения; это единственное остающееся у меня подтверждение истинности моего повествования: как Вы убедитесь, в моем повествовании нередко о нем упоминается. Возможно, Вы будете ценить систр и как память о самом необыкновенном и прекрасном существе, что когда-либо жило и, по всей вероятности, продолжает жить. Он служил ей символом власти, им она приветствовала Тени Святилища; это ее прощальный дар.
Не исключено, что систр обладает магическими свойствами, сохраняя часть могущества Айши, могущества, перед которым склонялись даже духи; если Вы обнаружите эти магические свойства, пользуйтесь ими осторожно.
У меня не остается ни сил, ни желания продолжать. Пусть мое повествование говорит само за себя. Делайте с ним что хотите, можете ему верить или не верить — дело Ваше. Мне это безразлично, ибо я знаю, что все в нем — чистая правда.
Кем была Айша, вернее сказать, кто такая Айша? Воплощенная духовная субстанция, материализация духа Природы — непредсказуемая, прекрасная, жестокая, бессмертная, обреченная на вечное одиночество, — спасти ее может лишь Человечество и его — не слишком, увы, ревностное — служение. Судите сами. А я устал размышлять и ухожу, чтобы постичь наконец эту тайну.
Желаю Вам счастья и благополучия. Прощайте и Вы, и все люди.
Л. Хорейс Холи
Я положил письмо на стол и, весь во власти чувств, которые не могу ни осмыслить, ни описать, вскрыл второй конверт; и в него было вложено письмо; привожу его почти целиком, опустив лишь некоторые бессвязности и имя автора — так он просил.
