Когда стало достаточно светло, они вышли из хижины и расстались. Клиффорд, захватив с собой ружье, прихрамывая пошел к стене, а Бенита направилась к большому конусу.
Матабельского лагеря не было видно, потому что он раскинулся во впадине, почти у подножия крепости. За ним поднимался откос пригорка; может быть, эта легкая возвышенность находилась приблизительно в миле от того места, на котором стояла девушка, и на ее гребне она увидела что-то вроде фуры с верхом, кругом двигались человеческие фигуры. Они кричали: благодаря тишине африканского утра, звуки их голосов долетали до Бениты.
Когда туман разошелся, она ясно рассмотрела фуру, запряженную волами; очевидно, матабелы только что захватили повозку, они окружили ее. Однако в данное мгновение дикари были заняты чем-то другим. Они указывали копьями в сторону конуса Бомбатце.
И Бенита сообразила, что при ярком свете, на фоне неба, ее, конечно, отлично видели из долины, и что очень вероятно, ее фигура, поднявшаяся как орел между небом и землею, обратила на себя внимание матабелов. Да и не только их; вскоре показался белый человек и поднял что-то, может быть, ружье, может быть, подзорную трубу. По красной фланелевой рубашке и широкополой шляпе на его голове она решила, что это белый — и до чего ее сердце забилось при виде его, кто бы он ни был! Вид ангела в небесах вряд ли бы больше обрадовал Бениту, которая чувствовала себя такой несчастной!
Но нет, она, вероятно, спит и видит сон! Что делать здесь белому и его фуре? И почему матабелы не убили его сразу? Она не могла ответить на этот вопрос, однако, по-видимому, у дикарей не было жестоких намерений; они продолжали размахивать руками и разговаривать, пока белый стоял, подняв свою подзорную трубу, если это была труба. Так продолжалось очень долго; волов отпрягли; пришли еще матабелы и увели белого в свой лагерь, где он скрылся. Теперь, ке видя больше ничего, Бенита спустилась с конуса.
У подножия гранитной стены она встретила отца, который пришел за ней.
— Что случилось? — спросил он, заметив ее взволнованное лицо.
— О, — сказала она, — там стояла фура с белым человеком. Я видела, как матабелы захватили его.
— В таком случае, мне очень жаль беднягу, — ответил Клиффорд, — теперь, конечно, его убили. Но что мог делать здесь белый? Вероятно, это был какой-нибудь охотник, который попался в ловушку.
Лицо Бениты омрачилось.
— Я надеялась, — сказала она, — что он поможет нам.
— С таким же успехом он мог надеяться, что мы поможем ему. Он погиб, и все кончено. Что же? Да будет мир его душе, а нам надо думать о себе. Я осмотрел стену; невозможно уйти. Если бы Мейер был профессиональным каменщиком, он не мог бы лучше заделать проход к лестнице, не удивительно, что мы больше не видим Молимо, теперь только птица могла бы прилететь к нам.
