Пир начался. Все ели и пили вдоволь. Царица говорила мало, но глаза ее не переставали следить за гостем из-за низко опущенных ресниц.
Вдруг, пока они пировали и веселились, двери в конце комнаты широко раскрылись. Стража в ужасе отскочила, и у дверей остановились два человека.
Лица их были смуглы, худы, истощенны, носы походили на клюв орла, а глаза были желты, как глаза льва. Одежда их состояла из звериных шкур, перевязанных у пояса ремнем. Они подняли свои обнаженные руки, в которых держали посохи. Оба человека были стары, один имел длинную белую бороду, другой был выбрит, подобно египетскому жрецу. Когда посохи поднялись, стража отступила, и все присутствовавшие закрыли лица, за исключением Мериамун и Скитальца. Даже фараон не смел взглянуть на них, только сердито пробормотал себе в бороду: «Клянусь Осирисом, эти Апура снова явились сюда! Смерть тем, кто пропустил их сюда!»
Один из них, бритый, как жрец, громко вскричал:
— Фараон! Фараон! Фараон! Слушай слово Иеговы. Отпустишь ли ты народ?
— Не отпущу!
— Фараон! Фараон! Фараон! Слушай слово Иеговы! Если ты не отпустишь народ, все перворожденные в Кеми, от князя до раба, от быка до осла, будут перебиты! Отпустишь ли ты народ?
— О фараон, отпусти народ! — громко закричали все присутствовавшие.
— Великие скорби и несчастия обрушатся на Кеми! О фараон, отпусти народ!
Сердце фараона смягчилось, и он готов был отпустить народ, как вдруг Мериамун повернулась к нему.
— Ты не должен отпускать народ! — произнесла она. — Поверь, что все бедствия Кеми причинили вовсе не эти рабы, не бог этих рабов, а чужеземная богиня, которая живет в Танисе. Не бойся, трус! Какое у тебя малодушное сердце! Вели богине уйти отсюда, но не отпускай этих рабов! Нам нужно строить города, и эти рабы будут работать для нас!
— Вон отсюда! — вскричал фараон. — Приказываю вам уйти. Завтра ваш народ будет послан на тяжелую работу, и спины их окрасятся кровью от ударов ремня! Я не отпущу народ!
Оба человека громко вскрикнули и, подняв посохи, исчезли из комнаты. Никто не смел наложить на них руку.
Скиталец удивился, что фараон не приказал убить непрошеных гостей.
— Знаешь, Эперит, — сказала Мериамун, заметив его удивление, — великие бедствия постигли нашу страну. Царь думает, что эти колдуны послали на нас все беды, но я знаю, что Хатхор, богиня любви, разгневалась на нас из-за той женщины, что живет в Танисе и выдает себя за богиню!
— Зачем, царица, — спросил Скиталец, — терпите вы у себя в городе эту лживую богиню?
