Дверь открылась. Вошел Гэйб — уже улыбаясь. Это была мерзкая улыбка, которая не мешала уродству вытекать из его души. Он действительно считал это хорошим способом провести время.
— Ты что же — думаешь этот стульчик тебя от чего-то спасет? — спросил он.
У меня не было ни малейшего настроения с ним разговаривать, да и слушать, что шипят змеи в его сознании — тоже. Я закрылась и собралась.
Уже убрав пистолет в кобуру, Гэйб все еще держал в руках шокер. Теперь же его уверенность в себе настолько укрепилась, что и его он сунул в кожаный футляр на поясе. После чего схватился за ножки стула и начал его раскачивать.
И тут я рванулась.
Я почти сумела выпихнуть его за дверь, столь сильным и неожиданным был мой порыв, но в последний момент ему удалось оттолкнуть ножки стула в сторону, так, что они не прошли через узкий дверной проем. Он стоял, хрипло дыша. Его лицо покраснело от злости.
— С-сука, — прошипел он и пошел ко мне снова, на этот раз пытаясь вырвать у меня стул. Но, как я уже упоминала, во мне текла часть вампирской крови, и я не собиралась отдавать ее ему. И себя заодно.
Я не увидела, как он достал шокер и быстрым, змеиным движением прикоснулся им к моему плечу.
Я не потеряла сознания, как опасалась, но упала на колени, все еще сжимая стул. Пока я пыталась понять, что со мной произошло, Гэйб выхватил его у меня из рук и отбросил меня назад.
Я едва могла двигаться, но могла кричать и сжать ноги, что и сделала.
— Заткнись! — проорал он и коснулся меня. Я поняла: он действительно хочет, чтобы я потеряла сознание, ему будет приятно насиловать меня без сознания. Это и был его идеал.
— Тебе не нравятся бодрствующие женщины, не так ли? — выдохнула я.
Он протянул руку и разодрал мою блузку.
Я услышала вопль. Вопль Хьюго, не способного ничем помочь ни себе, ни мне. И укусила Гэйба за плечо.
Он снова обозвал меня сукой, что начинало надоедать. Расстегнув свои брюки, галантный ухажер пытался задрать мою юбку. Я очень порадовалась, что купила длинную.
— Ты что — боишься, что они нажалуются, если будут в сознании? — крикнула я. — Отпусти, гадина, слезь! Слезь, слезь, сле-езь !
Наконец я почувствовала свои руки. Секунда — и ладони сложились чашечками. Продолжая кричать, я ударила его по ушам.
Он зарычал и отшатнулся, сжимая голову руками. Он был переполнен гневом, я почти ощущала, как эти волны окатывают меня. Это как купаться в ярости. Я знала, что он убил бы меня, если бы смог, несмотря ни на какие последствия. Я попыталась откатиться, но он прижал меня ногами. Я видела, как его правая рука сжимается в кулак, и этот кулак показался мне огромным, как валун. С бесстрастием обреченности я смотрела, как он опускается на мое лицо, зная, что это выключит меня, и все пройдет…
