— Придурок, — буркнул Ублейр, опытным девятидюймовым когтем с пристрастием исследуя свою ноздрю.
— Ни то ни другое! — торжествующе прокричал Асаддам. — Нечто куда более сногсшибательное. Лолох, объясни им. — Взмахнув лапой, Асаддам ухватил демона в плаще за ворот и вытолкнул его вперед.
— Эт… это н-новинка, — нервно принялся заикаться тот. Целая жизнь, посвященная возне с разными интересными кристаллами в темных комнатах в любое время дня и ночи, совершенно не подготовила его к подобному выступлению. Сложив чешуйчатые лапы на груди, Лолох похлопывал себя ими по ребрам.
— Просто покажи. Объяснения они все равно не поймут. — Ловким копытом Асаддам дал Лолоху легкий пинок под зад. — Для чего, спрашивается, я весь этот пергамент по коридору тащил? Ну, валяй!
Лолох нервно задрожал и потер ноющие ягодицы.
— Ох-х… значит… просто п-путем утилизации способом протыкания чьего-то опознавательного числа м-можно…
— Я же сказал — покажи! — прорычал Асаддам. — Вот ты, Ублейр, — рявкнул он, тыкая когтем в заднюю часть конторы. — Как зовут твоего последнего иммигранта?
— Модитен де По, — прохрипел Ублейр, читая с последней анкеты. Услышав это, Лолох указательным когтем проделал целый ряд дырочек в верхнем листе пергамента.
— Причина смерти? — прогремел Асаддам, пытаясь скрыть свое возбуждение.
— Козел, — ответил Ублейр.
— Это ты кому? — возопил Асаддам.
— Прошу прощения, здесь, наверно, должно стоять не «козел», а «козлы». Ведь их требуется очень много, чтобы тащить трехтонный фургонный состав, разве не так?
Лолох пожал плечами и сделал единственную добавочную дырочку рядом со второй строчкой, которую он только что выколол.
Асаддам проревел целый ряд вопросов касательно прошлого Модитена де По, его недавней кончины и будущих вечных мук здесь, в Мортрополисе. Весь материал был вполне обычный. Целая жизнь, проведенная в изъятии драконовских доплат с клиентов его транспортной компании, каралась двадцатью часами катания камней вверх по бесконечному склону в сутки — и так всю вечность. Плюс четыре часа в день подвешенного наказания. Подвешенного не в том смысле, что отложенного, а в том, что заключалось оно в макании преступника головой вниз в ямы с экскрементами — за ложь. При каждом ответе Лолох проделывал в пергаменте ряд аккуратно выбранных дырочек.
Контора демонов озадаченно наблюдала.
— К-конечно, как только вы к этому п-привыкнете, все п-пойдет куда быстрее. — Лолох ухмыльнулся, поднимая перфорированный листок.
