Открылась дверь, и в комнату вошла госпожа Бланк. Все трое рабов вскочили на ноги, глаза они привычно опустили долу. Ящерка заметил, что на хозяйке сегодня зеленое платье, такое же, как и в тот день, когда она приобрела на аукционе его и его мать.
— Я долго размышляла о том, как с вами поступить, — заявила она. — У меня достаточно обширные межпланетные связи, но не настолько, однако, чтобы это оправдывало обучение и содержание личного Немого раба. А тем более двух. Поэтому я решила выставить вас на продажу.
Ее слова были подобны взрыву. Вся кровь отхлынула от лица Ящерки, комната поплыла у него перед глазами. Голос госпожи Бланк доносился откуда-то издалека. Потом он понял, что сидит на полу, зажав голову между коленями. Руки у него дрожали, лицо онемело. В ярком солнечном свете блестел металлический браслет, охватывающий его запястье. Постепенно он осознал, что кто-то обнимает его за плечи.
— Все в порядке, все в порядке. Во имя всей жизни, ничего страшного. Все хорошо.
Это был голос его матери. Он звучал как будто на последнем пределе, будто бы одно неверное слово, и он сорвется на истерический крик. Мальчик сделал над собой усилие, заставляя себя дышать ровнее. Комната перестала вращаться. Наконец он поднял глаза. Госпожа Бланк ушла. Над ним склонялись мама и Щен. Мать обнимала его за плечи. Ящерка уставился на металлический наручник Белл. Белл, а не Ребекки. А он — Ящерка, а не Ивэн.
— Все в порядке, все хорошо, — повторяла мать.
Поддерживаемый Белл и Щеном, который не проронил ни слова, Ящерка поднялся на ноги. Все трое стояли в полном молчании. Прошло какое-то время, и Щен деликатно покашлял.
— Госпожа Бланк сказала, что вы должны спуститься вниз, — сказал он. В его голубых, как небо, глазах блестели непролитые слезы, и мальчик знал, что его приятель ни за что не позволит себе заплакать на людях.
— Она купила нас обоих, — произнесла Белл все тем же напряженным голосом. — Купила нас вместе. И кто-нибудь другой тоже купит нас обоих. Иначе не может быть. Иначе просто не может быть.
В дверях появилась Пайва, строго окинувшая присутствующих своими стальными глазами.
— Госпожа Бланк ждет вас внизу, — заявила она.
В поведении экономки снова произошла перемена — по ее тону, хотя и вежливому, было понятно, что рабы, пусть и Немые, все равно всего лишь рабы и должны беспрекословно подчиняться своей хозяйке.
В каком-то оцепенении Белл двинулась к двери. У Ящерки пересохло во рту, руки все еще дрожали. Он повернулся к Щену, и внезапно сама мысль о том, что с ним придется расстаться, показалась ему невозможной и невыносимой. Ему так много надо сказать… Он схватил приятеля за плечи.
