— Она ограбила меня! Лишила моих детей! Шныряла тут, шныряла как злой дух, все высматривала да вынюхивала, а потом взяла и похитила мое сокровище!
При мысли о жене его охватила ярость. Надо было задушить ее в первую брачную ночь, когда обнаружился ее гнусный обман.
— Мы подумали, что хорошо бы пустить по их следу собак, — сказал Уотти.
— Ну не нельзя же спустить свору прямо посреди города, — заметил Родерик.
— А если взять только нескольких, на сворке? Мы бы выбрали самых лучших.
— Не сегодня. — Родерик налил в кубок отличного вина, не обращая ни малейшего внимания на жадные взгляды, которые его люди бросали на напиток.
— Но ведь след пока еще свежий, — возразил было Джиб. — А наутро народ пойдет и затопчет все. Вряд ли собаки после этого сумеют взять след.
— Ваш свежий след уже затоптан, слишком много времени прошло с тех пор, как вы видели беглецов в последний раз, — отрезал Родерик и залпом осушил кубок. — Ничего не предпринимайте до утра. Если я начну разыскивать свою жену с собаками, мне придется объяснить, почему я всем сказал, что она мертва. Нужно время, чтобы придумать достойный ответ на такой вопрос. Теперь, когда мы точно знаем, что она скрывается в городе, надо хитростью разнюхать, где ее логово.
Уотти покачал головой:
— И все же я не понимаю, почему она не утонула? — Он быстро отступил к двери, ибо Родерик с проклятием запустил кубком в стену.
— Очевидно, потому, что эта тварь умеет плавать, а ты как думал, дурак? Будь она проклята! До того бесстыжа, что и умереть-то не умеет, как подобает леди! — Он весь дрожал от злости. — И на сей раз я желаю самолично убедиться, вправду ли она мертва. Не знаю еще, позволю ли ей умереть быстро или заставлю мучиться за все причиненные мне неприятности. Я также хочу добраться до мальчишки. И до ее помощника. А теперь идите. Утром начнем травлю.
— Где ты была?
Кирсти только ввалилась в дом, как Пейтон уже распахнул дверь кухни и накинулся на нее. Она сначала добрела до лавки, стоявшей возле стола, и повалилась на нее и только после этого подняла глаза на него, заметив, что Каллум повел себя точно так же. Пейтон был в ярости, как в тот раз, когда она, вооружившись кинжалом, отправилась убивать Родерика.
— Спасалась бегством от прихвостней Родерика, — ответила она устало. И с жадностью выпила прохладный сидр, который Элис подала и ей, и Каллуму. — Мы бежали, потом прятались, снова бежали, снова прятались. Я в полном изнеможении.
