Он случайно задел ее подвязку. И только начал наслаждаться ее мягкой, теплой кожей, как вдруг услышал, что дверь отворилась и тут же захлопнулась. Мгновение спустя, как раз когда он вытаскивал руку из-под юбок, кто-то стукнул его по голове. С глухим проклятием он повернулся и свирепо уставился на Крошку Элис, которая держала в руке деревянную поварешку внушительных размеров. Подбоченившись, она ответила Пей-то ну не менее свирепым взглядом.
— Зачем ты стукнула меня? — сердито спросил он, потирая больное место.
— А вольно вам мучить бедную девочку на кухне, куда всякий может зайти и застать вас, — отрезала Крошка Элис. — И еще придумали делать это на столе, на котором я тесто вымешиваю!
— Да я тоже хотел немножко помесить, — пробормотал Пейтон, торопливо отступая при виде угрожающе занесенной поварешки.
— Идите-ка займитесь чем-нибудь полезным — помогите Йену развлечь малышей часик-другой. Они так и рвутся рассказать остальным свою новость, а мне хотелось бы, чтобы Кирсти прежде спокойно поговорила со старшими.
— Думаешь, этот разговор займет часик-другой?
— Нет, но я сама хотела переговорить с Кирсти. — Едва Пейтон вышел из кухни, как Элис обратилась к девушке: — Ну что, пришла в себя?
— Более или менее, — ответила Кирсти. Ей и смешно было, что Элис так быстро обратила Пейтона в бегство, и стыдно, что ее застали с мужчиной, который лазил ей под юбку. — До чего же упрямый молодой человек.
— Это да, — согласилась Элис. — Он всегда был таким. Но дело в том, что он сохнет по тебе, девочка моя. Ему туго приходится. Впрочем, давно пора его проучить. — Она обеими руками схватила руку Кирсти и крепко сжала. — Но я вовсе не об этом пришла поговорить. Я хочу поблагодарить вас.
— Не надо никаких благодарностей. Мальчикам нужна семья. Вы привязались к ним, они — к вам. Только это и имеет значение.
— Мы будем относиться к ним, как относились бы к родным детям, и никогда не обидим.
— Не сомневаюсь.
Элис положила поварешку на стол и нервным движением разгладила свой передник.
— Мне надо знать, ну, как бы это сказать, была ли мальчикам э-э… нанесена обида. Успел ли ваш супруг причинить им зло по-настоящему.
— Нет. Он, конечно, прикасался к ним и жестоко наказывал, если дети осмеливались, пусть даже робко, протестовать. С мальчиками, не достигшими восьмилетнего возраста, он ничего больше не делал. Он берет к себе маленьких детей и старается выдрессировать их определенным образом. Постоянно трогает их, причем прикосновения его становятся все интимнее, и если ребенок противится ему, его жестоко наказывают. Все нацелено на то, чтобы мальчики, когда достигнут подходящего, по мнению Родерика, возраста, подчинились ему без возражений. С некоторыми это срабатывало, но не со всеми.
