Однако в его плане была некоторая неясность: как улизнуть от Элспет, чтобы она не догадалась, чем он собирается заниматься?
Кормак увидел, что Элспет возвращается из леса, и при одном взгляде на ее стройную, гибкую фигуру у него снова заныло в паху. Он решил, что не обязан отчитываться перед ней в своих поступках. Он должен только вернуть Элспет в целости и сохранности ее семье. Однако нехорошо, если она узнает, чем он занимался в деревне.
— Ты мог бы по крайней мере притвориться, что тебе было приятно, — сказала Элспет, садясь у костра и беря хлеб с сыром в ожидании каши.
— Я не имею привычки начинать утро с попытки насиловать невинных девиц, особенно тех, кому обязан жизнью, — медленно произнес Кормак. — Прошу простить, если своим поведением причинил беспокойство.
— Кормак, у меня семь братьев и более чем достаточно кузенов, среди которых я выросла и которые научили меня кое-чему. Неужели ты думаешь, что смог бы безнаказанно изнасиловать меня, не поплатившись собственной кровью?
— Я гораздо сильнее тебя.
— Как и большинство мужчин. Вот почему я изучила все ваши слабые места. Я не способна одолеть мужчину, однако знаю, как освободиться почти от любого захвата, пользуясь болевыми приемами. Если бы мужчин, напавших на меня и Сорчу, не было так много, я могла бы освободиться. Жаль, что никто не научил мою сестру защищаться. Она никогда не просила об этом и всегда отличалась более скромным поведением, чем я.
— Но ты ничуть не сопротивлялась мне.
— Нет, разве ты этого не почувствовал? — сказала она тихим, спокойным голосом, глядя ему в глаза.
Элспет ясно увидела, что он понял смысл ее слов, и на лице его отразилось смешанное чувство удивления, волнения и озабоченности. Затем его взгляд сделался сердитым, и это окончательно убедило ее в том, что он старается тщательно скрыть свое желание. Его удивление было вполне понятным, так как вряд ли ему когда-либо приходилось встречать невинных девиц из хороших семей, так откровенно предлагавших себя. Не совсем ясно только было, чем вызвано его волнение — то ли ее смелостью, то ли тем, что она ничем не помогала ему справиться с искушением.
— Ты с ума сошла.
— Я не думала, что честность в отношениях считается безумием, — пробормотала она.
— Ешь кашу.
Элспет начала есть, решив, что не стоит больше раздражать Кормака, так как гнев может придать ему сил для борьбы с искушением. Ей очень хотелось продолжить разговор, но надо было сначала уяснить, чего она сможет добиться от него сейчас. Пока, пожалуй, достаточно того, что уже было сказано.
