— Да пребудет с вами господь, — добавил я.
— Мне так хотелось сказать вам, что меня выбрали, — сказала она. Ее глаза блестели, и я решил, что это радость. Но ее следующие слова поразили меня.
— Я боюсь, Джон Лайл.
— Боитесь? — Я почему-то вспомнил, как дрожал мой голос, когда я впервые командовал взводом. — Не бойтесь. Вы проявите себя достойно.
— О, я надеюсь. Молитесь за меня, Джон Лайл.
И она исчезла в темноте коридора.
Я не молился за нее, а старался представить, где она, что она делает… Но так как я знал о том, что творится внутри дворца Пророка, не больше, чем корова знает о военном трибунале, то вскоре отказался от этого и стал думать просто о Юдифи.
Позже, через час или даже больше, мои размышления были прерваны пронзительным криком внутри дворца. Тут же послышался топот шагов и возбужденные голоса. Я бросился внутрь коридора и натолкнулся на кучку женщин, столпившихся у портала апартаментов Пророка. Трое из них выносили что-то из апартаментов. Они остановились, выйдя в коридор, и опустили свою ношу на пол.
— В чем дело? — спросил я и вытащил из ножен меч.
Пожилая сестра повернулась ко мне.
— Ничего особенного. Возвращайтесь на пост, легат.
— Я слышал крик.
— Это вас не касается. Одна из сестер лишилась чувств, когда Пророк обратился к ней.
— Кто она?
— Да вы, я посмотрю, любопытны, младший брат. — Пожилая сестра пожала плечами. — Если это вас так интересует — сестра Юдифь.
Я не успел подумать, как у меня вырвалось:
— Пустите меня к ней!
Пожилая сестра загородила мне дорогу.
— Вы сошли с ума? Сестры отнесут ее в келью. С каких это пор ангелы приводят в себя нервных девственниц?
Я мог отбросить ее одним пальцем, но уже понял, что она права. Я отступил и вернулся на пост.
С этого дня я не мог не думать о сестре Юдифи. В свободные часы я обшаривал те части дворца, куда я имел право заходить, в надежде ее увидеть. Она могла быть больна, может быть, ей запрещено покидать келью за то, что она нарушила дисциплину. Но я ее так и не увидел.
Мой сосед по комнате Зебадия Джонс заметил мое настроение и пытался развлечь меня. Зеб был на три курса старше меня и в Вест Пойнте я был его подопечным. Теперь он стал моим ближайшим другом и единственным человеком, которому я полностью доверял.
— Джонни, дружище, ты на покойника стал похож. Что тебя грызет?
— А? Ничего особенного. Может быть, несварение желудка.
— Так ли? Пройдемся? Свежий воздух очень помогает.
Я дал ему вывести себя наружу. Он говорил о пустяках, пока мы не вышли на широкую террасу, окружающую южную башню. Здесь мы были вне пределов досягаемости подслушивающих и подглядывающих устройств. Тогда он сказал:
