— Перестань валять дурака, Офао, — спокойно велел Солдат. — Есть у тебя хоть толика собственного достоинства?
Следующие полчаса Лайана посвятила себя восторженным подданным, даря их улыбками — как и ожидалось от королевы. Затем Солдат произнес речь о будущем Зэмерканда и о том, что под властью новой владычицы город вернется к былому величию. И лишь после этого им с Лайаной удалось уединиться.
— Фу-у! — сказала Лайана, бухаясь на кровать в очень некоролевской манере. — И часто нам придется проделывать такие вещи?
— Вовсе нет. Они взбудоражены, потому что Гумбольд исчез, а ты — их новая королева, вот и все. Я хочу сказать: до сих пор они видели, как тебя носят по улицам в паланкине, но управляла твоя сестра. Скоро народ успокоится, и ты будешь выходить к ним лишь раз в несколько месяцев.
Поскольку Гумбольд разрушил структуру прежнего двора, необходимо было назначить новых чиновников. Требовалось найти людей на должности лорда-хранителя королевской казны, лорда-смотрителя лестниц, лорда-смотрителя канализаций, канцлера и прочих. Всех старых членов королевского совета Гумбольд либо казнил, либо отравил.
Солдат разъяснял жене принцип работы совета, но та поняла далеко не все. Структура ее правительства была исключительно сложной. В прежние времена Лайана точно знала, как все устроено, но вместе с памятью от нее ушло и понимание многих вещей. Теперь новоявленная королева пребывала в замешательстве.
Послышался стук в дверь. Офао отправился открывать, и через некоторое время Солдат услышал его голос, исполненный холода:
— Убирайся. Тебя здесь не ждут.
— Кто это, Офао? — спросила Лайана.
— Ваше величество, явился презренный червь, генерал Кафф. Он позволяет себе нарушать ваше спокойствие…
— Впусти его.
— Но, ваше величество…
— Офао, делай что велят, — проворчал Солдат. — Иначе закончишь свои дни, продавая капусту на рынке.
Офао засопел.
— Как угодно, сир… Ваше величество, пришел генерал Кафф, главнокомандующий имперской гвардии.
Кафф шагнул в комнату, облаченный в доспехи и, держа под мышкой шлем. Не обращая внимания на Солдата, подошел к кровати, где возлежала Лайана, и опустился на одно колено, в его запястье был вправлен голубь, который взмахивал крыльями и ворковал.
— Ваше величество, — проговорил он елейным голосом. — Я пришел, дабы принести заверения в полнейшей моей преданности…
— Быстро же спохватился, — пробормотал Солдат. — Еще пару дней назад, ни о какой преданности и речи не шло.
