Ву развел огонь, а Солдат отправился на охоту. Когда он вернулся, неся с собой зайца, By спросил:
— Это все, что ты смог добыть? В местах, кишащих дичью?
Солдат пожал плечами.
— Вепри бегают быстро, а олени — еще быстрее. Да и на что нам двоим целый олень или кабан? Большую его часть придется выкинуть.
— Но заяц! Его мясо очень скоро станет жестким и жилистым.
— Тебя это беспокоит? С твоими-то зубами?
By криво ухмыльнулся:
— Правда. Я могу без труда разгрызть лопатку буйвола. Но сейчас мы обсуждаем твое умение охотиться.
— Я солдат, а не охотник.
— А разве нельзя быть тем и другим одновременно?
Солдат поморщился:
— Как утверждает моя жена, я — всего лишь мужчина и, следовательно, могу делать только одну вещь единовременно. Дай мне конкретное задание — и я его выполню. В настоящий момент я ощущаю себя воином и не могу уделять внимание навыкам охоты.
Заяц и впрямь оказался недурным блюдом; всю свою жизнь он провел на горных лугах и был большим и жирным. Солдат отдал By белоснежную шкурку, которой предстояло превратиться в футляр для ножа или кошелек. Они сидели возле огня, набивая животы горячим жарким, приправленным травами. Есть что-то притягательное в огне, горящем в лесу среди снегов. Существуют люди, на которых созерцание костра навевает покой и умиротворение. Солдат относился к их числу. Белый дым поднимался к древесным ветвям и исчезал в черноте, усеянной звездами. Запах горящих сосновых иголок и веток приносил чувство покоя и расслабленности.
В полночь из дупел деревьев начали вылезать какие-то странные существа. Они походили на фей, но были аспидно-черного цвета с оранжевыми глазами, горящими, будто пламя свечей. By разъяснил Солдату, что это безобидные твари, и в отличие от дротов они не питаются кровью людей и животных. Запах дыма выгнал их из жилищ в древесных стволах, и они просто сновали туда-сюда, размахивая кожистыми, как у летучих мышей, крыльями. Они летали сквозь вздымающиеся снопы искр. То и дело кто-нибудь опускался чересчур низко и, съежившись, падал в огонь, где вспыхивал сине-зеленым пламенем. Когда Солдат выразил тревогу по этому поводу, By сказал ему, что маленькие создания живут только одну ночь, и преждевременная смерть не будет большой утратой для их племени.
— Они — мотыльки сверхъестественного мира, — сказал By. Он уже хорошо говорил на человеческом языке, что свидетельствовало о высоком интеллекте воина. — Много ли значит мимолетная жизнь, если душа существует вечно? Мы приходим в этот мир только затем, чтоб предоставить душе возможность запечатлеть себя. Иногда мне кажется, что лучше бы мы тоже были такими преходящими созданиями. Нет нужды в жилье, еде, питье… или войнах. Все это не имеет значения для существ со столь короткой жизнью.
