— Так, гражданин Лосев, — присвистнул Сергей, — справка об освобождении. Здесь же проставлено место жительства: Псковская область. И освободились вы всего месяц назад. Значит, решили красиво пожить в столице?
***
Наумов приехал в отделение, когда задержанных и вещи доставили туда.
И кого здесь только не было! И начальник, и его заместитель, и два работника МУРа.
Леня сидел в кабинете заместителя и пил кофе. Увидев Олега, он встал.
— Товарищ майор, подозреваемый Бобаков задержан.
— Сиди, пей кофе.
Заместитель по оперативной части, совсем молодой, худенький капитан подошел, протянул руку.
— Ковалев.
— Наумов.
— Мы хотим вашему руководству письмо направить о мужественном поведении лейтенанта Сытина.
— Хорошее дело. А у вас сегодня столько начальства, — усмехнулся Наумов, — прямо народные гулянья.
— Что поделаешь, у победы много родителей, а поражение — всегда сирота.
— Весьма афористично объяснили.
Леня не слушал их, он пил кофе, переживая заново все случившееся. Вот об этом он мечтал, когда шел в школу милиции. Так почему же у него нет радостного ощущения победы, которое испытывают герои увиденных им фильмов, а есть только усталость и гулкая пустота?
В машине Олег сказал:
— Поздравляю с боевым крещением. Но в следующий раз подобные операции рекомендую проводить в полном соответствии с инструкцией.
Леня молчал.
— Хоть ты и герой, но тебе надо найти Чернова.
— Из газеты?
— Да. Он нам нужен завтра. Для разговора с этим Бобаковым.
— Найду.
В управлении их ждал Прохоров. Он сидел в кабинете и читал книгу Бурмина «Поиск».
— Интересно? — спросил Наумов.
— Пока не понял.
— Что так?
— Необычно написано. Постоянные возвращения в прошлое, отступления. Но захватывает.
— Что с Чарским?
— Не он.
Наумов не стал переспрашивать. Если Прохоров с его въедливой скрупулезностью говорит «не он», значит, так оно и есть.
— Как ты думаешь, буфет открыт?
— Пойдем в «Артистическое», там по субботам народу никого, да и кофе лучше.
На стене дома в проезде МХАТа градусник показывал всего двадцать градусов. Хорошо, что июль нежаркий выдался. Переулок, перегороженный строительными лесами, стал узким и неуютным. Театр ремонтировали бесконечно долго. Олег любил МХАТ. Он вообще подходил к проблеме театра несколько консервативно. Ему нравились постановки традиционные, с мастерски написанными декорациями. Со звуками и шумом. Только тогда он мог полностью уйти в тот мир, который показывали на сцене, стать сопричастным к спектаклю. Он и МХАТ любил именно за эту традиционность и за твердое пристрастие к классике. Наумов смотрел здесь пьесы Чехова и Горького, современные он не любил за надуманность ситуаций. У него на работе хватало современных драм.
