— Итак, некто Сергей угрожал Бурмину. Почему? Горелов говорит — деляга. Надо проверить. Теперь Алла, жена Бурмина. Тоже заинтересована в его смерти. Но настолько ли сильны угрозы Сергея и заинтересованность Аллы, чтобы послать на дачу высокого профессионала? Убийство-то как в американском фильме. Даже пистолет с глушителем.
Дверь без стука отворилась, и в комнату вошел Борис Прохоров в полном сиянии капитанского мундира. Весь его вид выражал официальную строгость.
— Товарищ майор…
Наумов даже встал от неожиданности.
— …подследственный Грушин только что пытался дать мне взятку.
— Ну? — Олег сел.
— Сколько же он тебе дал, Боря?
— Пытался.
— Ну, пытался.
— Тысячу рублей.
— Как говорят наши клиенты — штуку. Свидетели есть?
— Лейтенант Сытин.
— Готовь материалы. Ах, Грушин, Грушин, известный среди друзей по кличке Пончик.
— Какую меру пресечения избрать?
— Выноси постановление об аресте, Боря. Он на свободе уже лет десять лишнего ходит.
Прохоров вышел, а Олег задумался о хитросплетениях жизни. Вот человек, который сам, своими руками надел на себя арестантскую робу.
В комнату заглянул Сытин.
— Слышали, Олег Сергеевич? Грушин-то наш?
— Да, намотал себе статью. Ты рапорт написал?
— Конечно. Боря его в два счета оформит.
— Ты будто рад?
— А вы знаете, что сказал Велемир Хлебников?
Олег прищурился, с трудом вспоминая эту фамилию.
— Это поэт, кажется?
— Председатель земного шара.
Теперь Наумов вспомнил повесть Катаева «Алмазный мой венец», в которой рассказывалось о поэте. Он даже хотел найти и прочесть стихи Хлебникова, да вот руки не дошли.
— Так что же он сказал?
— Мир изменился, люди из изобретателей стали приобретателями.
— Довольно точное наблюдение. Только при чем здесь Грушин?
— Он же в «Березке» работает. Наверняка…
— У тебя есть факты?
— При чем здесь факты. Сразу видно — крутой деляга.
— У нас есть факты, что Грушин дважды вступал в конфликт с законом: 181-я и 174-я статьи. Все остальное — эмоции. А мы поставлены здесь точно исполнять закон. Если ты докажешь преступную деятельность Грушина на его работе, тогда говори. Иначе даже подозрением ты оскорбляешь человека.
— Да что вы, Олег Сергеевич, честное слово. Это теперь все знают.
— Знать — одно, доказать — другое, а обвинить — третье. Понял?
— Понял, — мрачно ответил Леня.
— Как наши дела?
Леня положил на стол бумагу с машинописным текстом.
— Вот все, что пока удалось выяснить.
Олег взял бумагу.
Леня поработал неплохо. Название статьи, время публикации, номера уголовных дел.
