— А дальше ничего… — вздохнул Никольский.
— Словил мерзавцев-то? — В глазах Владимира загорелся азарт.
— Они меня словили… — Майор вяло махнул рукой.
— Давай выпьем по второй, — предложил генерал и снова разлил водку по стаканам. — И ты мне все расскажешь.
Выпили по второй, и Никольский начал:
— Хвастаться особо нечем: Лариса вывела меня на эту хату и ее хозяйку. Мы с ней приехали туда как влюбленная парочка. В спальне я обнаружил объектив фотоаппаратуры, смонтированной в соседней квартире. Решил взять с поличным. При проведении операции накладка получилась. Человек из той, соседней, квартиры ушел, отстреливаясь, и моего оперативника ранил. А его «быки», которых я взял, заявили следователю, что их послали в этот бордель задержать злостного должника их банка.
— А хозяйку трясли? — поинтересовался генерал.
— Она в полном отказе, — Сергей мазнул ладонью по воздуху, как бы перечеркивая саму возможность получить показания Майи Дмитриевны. — Ничего якобы не знает: ни про аппаратуру, ни про соседнюю квартиру, тем более, что владелец ее живет в Америке. Я вышел на техника, который монтировал аппаратуру, но за несколько часов до моего приезда он, видите ли, отравился газом.
— Да, — сказал генерал. — Тут серьезные ребята действовали…
— Еще какие! — подхватил Никольский. — Я установил трех весьма высокопоставленных господ, которые подверглись шантажу в связи с посещением этого борделя. Все трое дружно отрицают знакомство с хозяйкой квартиры. И более того, с их подачи мое начальство такое покатило на меня…
— Значит, эти трое взяли на лапу? — перебил генерал.
— Наверняка, — кивнул майор. — Против них давала показания Лариса. Так ее прокуратура выставила клеветницей и шлюхой.
— Жалко девку… — покачал головой Владимир. — А с тобой что?
— В лучшем случае — понижение в должности, в худшем — увольнение. — Сергей печально улыбнулся.
— Знаешь, Сергей, я этого дела так не оставлю! — вдруг загорелся генерал. — Кое-какое влияние у меня еще есть!
— Не надо, — возразил Никольский с полной покорностью судьбе. — Может быть, все к лучшему.
— Что к лучшему? — почти выкрикнул генерал. — Что обливают грязью память Жорки Шадрина?! Что честного человека выгоняют из милиции?! Это, по-твоему, к лучшему?!
Когда Сергей пришел в отделение, он чуть ли не в дверях столкнулся со своим непосредственным начальником.
— Никольский, — ахнул Беляков, — от тебя водкой несет!
— Не фиалками же! Не одеколон пил, — как ни в чем не бывало откликнулся Никольский.
