– Я приведу хозяина, – сказал Эласко и куда-то делся. От нечего делать Лайам принялся оглядывать помещение и нашел, что общий зал «Длани Герцога» целиком разместился бы на любой его половине. Буфетчики, возвышавшиеся за стойками, казались героическими воителями, защищающими свои бутылки и бочки от натиска неуемных врагов. Он никак не ожидал, что Пассендус поселится в таком шумном месте. Слишком уж оно не вязалось с изяществом облика таинственного посланца гильдии магов.
«И для убийства тут слишком уж многолюдно, – подумал Лайам. – Жизнь рынка не затихает даже ночами. Всегда есть опасность, что тебя могут увидеть, в какое бы время ты сюда не зашел».
А собственно, надо ли было убийце сюда заявляться? Лайам повертел в голове эту мысль и послал Фануилу вопрос:
«Можно ли вызвать у человека смех, не находясь с ним рядом?»
«Нет, – через мгновение отозвался дракончик. – Того, на кого налагаешь чары, необходимо видеть. Иначе ничего не получится. Смех, сон, чесотка – все эти заклятия таковы. Смотреть надо и тогда, когда хочешь остановить кровь».
«Ну, хорошо-хорошо».
Лайам скривился и фыркнул:
– Надо же – еще и чесотка!
Вернулся Эласко, таща за собой надутого толстячка.
– К вашим услугам, квестор, – неприветливо пробормотал владелец гостиницы. – Идемте со мной! – Прежде чем Лайам успел отозваться, толстячок повернулся и пошел прочь, бесцеремонно расталкивая толпу. – У меня и без того жизнь тяжелая, – брюзжал он, поднимаясь по лестнице, – я уже кучу денег потерял из-за этого чародея, того и гляди потеряю еще! Это хорошо, что он сдох, вот вам и весь сказ! – вызверился вдруг толстячок, останавливаясь на площадке. – Он свое получил, однако в его комнате никто не хочет теперь жить – из-за вони. И если завоняет сильнее, сбегут остальные жильцы! – Из коридора на лестничную площадку и впрямь сочился какой-то душок, очень слабенький, но все-таки ощутимый и неприятный. – Я пиво не разбавляю, я плачу налоги, я воздаю богам должное, и все равно мои постояльцы мрут в номерах. Прямо кара небесная, но скажите, за что? Прислуга не в состоянии разобраться, что там воняет! Может, хоть вы поймете! – Толстяк ткнул пальцем в глубь коридора и повернулся, чтобы уйти, но Лайам придержал его за руку.
– Простите мою назойливость, – сказал он с явным сарказмом, – но пара моих вопросов никак не должна вас отяготить. В ту ночь, когда был убит чародей, работы хватало?
– Работы? О боги, работы хватает всегда. Стряпня, уборка, подвозка продуктов…
