Кейт была благодарна тетушке, но полюбить ее не могла. Несмотря на доброту и великодушие, в ней было что-то отталкивающее. Кейт уже давно поняла, что под личиной доброты скрывается холодная и расчетливая натура. Она часто вспоминала слова, сказанные ее отцом о своей сестре: о ее тщеславии и о том, что она готова на все, чтобы претворить в жизнь свои честолюбивые замыслы. Но он говорил об этом шутливым тоном, и в голосе его не слышалось пренебрежения. «Она вышла замуж за Брума из Стейплвуда, – смеясь, однажды заметил отец. – Конечно, это не пэр, но для мисс Минервы Молверн вполне подходит!»
Но папа не знал, что со временем его сестра будет гордиться Стейплвудом и историей рода Брумов, как своим домом и своим родом. По мнению Кейт, эта гордость превратилась у леди Брум в навязчивую идею, Стейплвуд и достоинство Брумов для ее тетушки были превыше всего. Леди Брум однажды отвела Кейт в комнату, где хранились всевозможные документы семейства, и показала их племяннице, и той пришлось восхищаться и поражаться и говорить то, что полагается говорить в подобных случаях. Однако в душе Кейт не испытывала ничего, кроме скуки. Она вовсе не считала, что самая важная вещь на свете – это обеспечить непрерывность рода Брумов, но поскольку тетушка дала ей понять, что для нее это как раз и есть самое важное, Кейт воздержалась от замечаний на этот счет. Одно не укладывалось у нее в голове – как можно уделять столько внимания и заботы поместью, в то время как муж и сын нуждаются в этом не меньше.
У леди Брум только и разговоров было что о Стейплвуде. Она надеялась, по-видимому, что своими рассказами о нем вызовет у Кейт те же чувства, что испытывала сама. Когда леди Брум истощила запасы своего милосердия и присоединилась к Кейт, ждавшей ее в экипаже, она велела кучеру ехать домой и сообщила Кейт, что ничто так не радует ее, как вид ворот у ее поместья и поездка по длинной вьющейся среди деревьев аллее, ведущей к дому.
– Когда я сравниваю свой дом с домами других людей, я понимаю, насколько он лучше их, – просто сказала леди Брум.
Однако Кейт это высказывание показалось таким напыщенным, что она не смогла удержаться от смеха, за что тут же извинилась, сказав, что, по ее мнению, все люди на земле считают свой дом лучше других.
Леди Брум удивленно вскинула брови:
– С чего бы это? Конечно, я не говорю о больших домах, таких, как Четсуорт или Холкхэм например, – хотя, на мой вкус, они очень современны! Я понимаю, что есть люди, которым нравятся и такие дома, но я предпочитаю старинный стиль. Я люблю мысленно представлять себе те поколения Брумов, которые жили до нас в Стейплвуде, а они поселились здесь задолго до того, как получили титул баронов, и хотя каждое поколение вносило что-то свое, дом тем не менее сохранился в первозданном виде. Об этом нельзя думать, не испытывая благоговейного трепета, правда?
