Кейт лежала в постели, ломая голову над тем, как выпутаться из сложившегося положения, и вдруг ей пришла в голову мысль, что, женив Торкила на собственной племяннице, леди Брум, по всей видимости, надеется, что в этом случае ей удастся держать сына в повиновении и продолжать управлять Стейплвудом и после смерти сэра Тимоти. Поначалу эта мысль показалась Кейт дикой, но чем больше она размышляла над этим, тем больше убеждалась, что таковы, наверное, и есть истинные намерения леди Брум. Кейт удивляло одно: неужели ее тетя, особа вовсе не глупая, не понимает, что Кейт отнюдь не беспомощная девица, без головы на плечах. Тут Кейт осенила другая мысль – она находится в неоплатном долгу у своей тетушки. Она вспомнила, что говорил ей мистер Филипп Брум об обязательствах и жертвах, изъявляя готовность всегда прийти ей на помощь. Кейт рывком села на кровати, вглядываясь в темноту. Так вот какой жертвы потребовала от нее леди Брум! Филипп, несомненно, догадывался об этом. Вспомнив его сардоническую усмешку и холодное презрение, сквозившее во взгляде, когда она впервые увидела его в Стейплвуде, несомненно, решила Кейт, он подумал тогда, что она по доброй воле согласилась участвовать в гнусных интригах леди Брум. На глаза ее навернулись слезы ярости, сила которой потрясла Кейт, и у нее появилось непреодолимое желание влепить ему пощечину. Как он смел подумать, что она такая распутная и корыстная? К чести Филиппа следует сказать, что он довольно быстро сменил свое мнение о Кейт, но тем не менее он думал, что она не устоит перед соблазном приобрести титул, богатство и обеспеченную жизнь. Ну что ж, мистер Филипп Брум очень скоро пожалеет, что думал о ней столь дурно, что же касается его помощи, то она прекрасно обойдется и без нее! Кейт в ярости ударила кулаком по подушке и уже собиралась снова лечь, как в голову ей пришла мысль: почему Филипп так рьяно противился женитьбе Торкила, если он не имел никаких видов на Стейплвуд? Рано или поздно Торкил все равно женится, если, конечно, не умрет до этого. Конечно, от головной боли и других напастей, которыми страдал Торкил, не умирают, но с ним ведь мог произойти и несчастный случай! Дрожь пробежала по телу Кейт, и она прошептала: «Нет!» – поскольку мысль о том, что мистер Филипп Брум способен совершить покушение на жизнь своего кузена, показалась ей абсурдной. Торкил в такой театральной манере говорил о том, что несколько раз чуть не погиб в результате несчастного случая, но Кейт очень скоро поняла, что словам Торкила верить не следует. Более того, немного поразмыслив, Кейт пришла к выводу, что обвинения Торкила просто смехотворны: даже если Филипп и причастен к падению плиты с фронтона или к случаю с проволокой и подпиленной веткой, во всех случаях вероятность гибели Торкила была нулевой. Он мог, конечно, сломать шею, упав на опутанную проволокой ограду, но он благополучно миновал ее; когда же Торкил упал с вяза, то и подавно отделался всего лишь несколькими синяками. Что касается плиты, которая, по словам Торкила, упала в нескольких дюймах от него, то Кейт была уверена, что в момент ее падения Торкила там и близко не было! Она представила себе, как мистер Филипп Брум без устали изобретает все новые и новые ловушки для Торкила, которые, однако, не причиняют тому никакого вреда, и не смогла удержаться от смешка.
