– Это Сильвестр и вы убрали его из страны, – поправил Бэзил. – Я не приложил к этому руки, с вашего позволения.
– Если бы он предстал перед судом, ничто не смогло бы спасти его шею.
– Я прошу прощения, у меня другая точка зрения, мой дорогой Тристрам, – холодно заметил Красавчик. – Предстань он перед судом, и правда могла бы открыться! А когда вы и, конечно, Сильвестр тайно увезли Людовика из страны, тем самым именно признали его виновным в убийстве.
Сэр Тристрам был избавлен от необходимости отвечать, потому что появился слуга Сильвестра, который должен был снова проводить его к двоюродному деду. Как только за Тристрамом закрылась дверь, Красавчик пробормотал:
– Как приятно видеть Тристрама таким услужливым.
Но Эстаси не обратила на это внимания. Ее интересовало сейчас лишь одно:
– А где теперь мой кузен Людовик?
– Никто не знает, дорогая. Он исчез!
– И вы ничего не сделали, чтобы помочь ему, – никто из вас?! – негодующе воскликнула она.
– Ну, дорогая кузина, это сложновато, – ответил Красавчик. – Вы сами посудите: что можно сделать при таком фатальном стечении обстоятельств?
– Мне кажется, – сказала Эстаси, нахмурившись, – что Тристрам не любил своего кузена Людовика.
– Как вы умны, моя дорогая! – рассмеялся Красавчик.
Она взглянула на него.
– А какую коллекцию он должен показать мне? – напрямую спросила Эстаси.
– Дорогая кузина! Просто у Тристрама достойная внимания коллекция. Я не специалист, конечно, но иногда и мне хочется взглянуть на нее.
– А он вам ее показывал?
– И с большим желанием! – улыбаясь, ответил Бэзил. – Но помните, коллекционеры никогда не показывают всех своих сокровищ!
Сэр Тристрам, вновь оказавшийся у кровати Сильвестра, был поражен переменами, произошедшими со стариком. Сильвестр так же опирался на множество подушек и все еще был в своем парике, но казалось, болезнь наложила на него свою глубокую печать. Только его глаза по-прежнему казались живыми, выделяясь на бледном, почти восковом лице.
– Мне очень жаль, сэр, но, кажется, мой визит утомляет вас, – негромко произнес Тристрам.
– Благодарю вас, но мне самому лучше судить о том, что меня утомляет, – возразил Сильвестр. – Думаю, я не протяну долго, но, видит бог, я должен успеть уладить свои дела! Вы женитесь на этой крошке?
– Да, я женюсь на ней, – ответил Шилд. – Это вас устраивает?
– Мне хочется, чтобы все узелки были аккуратно завязаны, – ответил Сильвестр. – К счастью, она не католичка. Что вы о ней думаете?
