– Вот уж чего я не хочу, так это убеждать вас в чем-нибудь. Откровенно говоря, ваши убеждения меня волнуют очень мало, – хладнокровно заметил Майлз.
Покраснев, Стэси прокашлялся:
– Пардон, пардон… Я просто хотел сказать… Просто она всегда так задирает нос, что…
– Понятно-понятно! – ласково подбодрил его Майлз. – То есть вы думали, что она должна была захлопнуть дверь перед моим носом?
Стэси расхохотался:
– Честно сказать, да! Зачем мне мягко стелить, я вам ничем не обязан!..
– Ну конечно! – заверил его Майлз. – Но ведь ваша двоюродная бабушка всего на дюжину лет старше меня самого, и в свое время она была очень добра ко мне… Наверно, только потому, что моего отца она на дух не переносила. И уж с вашим папашей она заодно никогда не была. Наверно, все женщины в той или иной мере подвержены слабостям, которые позволяют им понимать кое-что… – добавил Майлз задумчиво.
– Судя по всему, именно из-за этих женских слабостей вас и выслали в колонии? – вкрадчиво осведомился Стэси. – Я ведь ничего точно не знаю, мой отец воздерживался обсуждать при мне подобные темы…
– Еще бы! – весело согласился Майлз. – Во всяком случае, из-за этого меня выперли из Итонского университета!
Стэси поглядел на дядю с некоторым ужасом – разговоры о высшем образовании всегда пугали его.
– И еще – и еще, может быть, из Оксфорда?
– Я не помню, но кажется, из Оксфорда меня тоже выперли. Что с меня взять – я ведь был ужасным задавакой, задирой, и вообще ветер в голове! Молод был, горяч… А в довершение всего – похитил богатую невесту! Это оказалось слишком для моей семейки, и они решили, что оплатить мой проезд до Индии будет гораздо дешевле, чем иметь меня под рукой, в Англии. – Майлз ласково улыбнулся своему племяннику: – Похоже, что и вам, юноша, пока что успех не сопутствует?
Стэси напрягся:
– О чем вы, сэр?
– Разве вы не собирались тоже умыкнуть один такой прелестный сундучок, набитый до самой макушки вздорной романтикой и главное – деньгами?
– Этого я не хотел бы обсуждать, сэр! Я потерпел жизненную катастрофу! Мы оба были увлечены тем, что казалось нам неугасимой страстью, но обстоятельства… Одним словом, сэр, я не чувствую себя обязанным излагать вам все подробности!
– Естественно, совершенно согласен. Пусть я вам и дядя, но делами вашими совершенно не интересуюсь. Вы весьма похожи на меня самого, а себя я считаю изрядным занозой и надоедой. Одно между нами отличие – я чувствую, что вы игрок. Вот уж чем я никогда не увлекался, играть мне всегда было противно…
