Пьеса Пристрели Отца, Пристрели Бога, Отстегни Привязанности имела успех. Едва ли не самая длинная сценическая жизнь в истории Бродвея. В ней было все:
кой-чего для революционеров, кой-чего для реакционеров, кой-чего для любителей комедии, кой-чего для любителей драмы, даже кое-что для интеллектуалов было - и все-таки пьеса не вышла пустышкой. Рэндалл Харрис перебрался с Малибу в дом побольше и повыше на Голливудских Холмах. Теперь о нем читали в во всех колонках светских сплетен.
Я взялся за работу и отыскал местонахождение его дома в Голливудских Холмах - трехэтажный особняк, выходивший окнами на огоньки Лос-Анжелеса и Голливуда.
Я поставил машину, вылез и пошел по дорожке к парадной двери. Времени было около полдевятого, прохладно, почти холодно. Сияла полная луна, а воздух был свеж и чист.
Я позвонил в колокольчик. Ждал целую вечность, как мне показалось. Наконец, дверь открылась. Там стоял дворецкий.
- Слушаю вас, сэр? - осведомился он.
- Генри Чинаски к Рэндаллу Харрису, - ответил я.
- Одну минуточку, сэр. - Он тихо закрыл дверь, и я остался ждать. Опять долго.
Затем дворецкий вернулся.
- Прошу прощения, сэр, но мистера Харриса в это время тревожить нельзя.
- О, ну ладно.
- Не изволите ли оставить сообщение, сэр?
- Сообщение?
- Да, сообщение.
- Да, передайте ему: "поздравляю".
- "Поздравляю"? И это все?
- Да, это все.
- Спокойной ночи, сэр.
- Спокойной ночи.
Я вернулся к машине, сел. Она завелась, и я поехал по длинному спуску с холмов.
У меня с собой был один из первых номеров Безумной Мухи, и я хотел, чтобы он его подписал. Тот самый номер с десятью стихотворениями Рэндалла Харриса. Он, наверное, занят. Может быть, подумал я, если отправить ему журнал по почте и приложить конверт с обратным адресом и маркой, он подпишет.
Времени было всего около девяти. Можно поехать еще куда-нибудь.
ДЬЯВОЛ БЫЛ ГОРЯЧ
Ну что, поругались мы с Фло, и ни напиваться, ни идти в массажный салон мне совсем не хотелось. Поэтому я сел в машину и поехал на запад, в сторону пляжа.
Смеркалось, и ехал я медленно. Дотелепался до пирса, поставил машину и пошел по нему гулять. Заглянул в игральный зал, сыграл на нескольких автоматах, но там воняло мочой, поэтому я вышел. Для карусели я был слишком стар, поэтому ее я пропустил. По пирсу бродила обычная толпа сонные безразличные типы.
И тут я заметил, что из ближнего строения несется какой-то рев. Пленка или пластинка, вне всякого сомнения. Перед входом гавкал зазывала:
