Какая срань!
- Пей, Конни.
Джордж уже допил. Он подождал, пока допьет Конни, взял у нее стакан, наполнил оба.
- Утверждал, что меня любит. А я говорила: "Посмотри на мою пизду, Уолтер!" А он не хотел смотреть на мою пизду. Он говорил: "Я не хочу смотреть на эту вещь."
Эту вещь! Вот как он ее называл! Ты ведь моей пизды не боишься, а, Джордж?
- Она меня еще ни разу не укусила.
- Зато ты ее кусал, ты ее грыз, правда, Джордж?
- Полагаю, что да.
- И лизал ее, и сосал ее?
- Полагаю.
- Ты чертовски хорошо знаешь, Джордж, что ты с ней делал.
- Ты сколько денег прихватила?
- Шестьсот долларов.
- Мне не нравятся люди, которые грабят других людей, Конни.
- Именно поэтому ты - посудомойка ебаная. Ты честный. А он - такая жопа, Джордж.
Эти деньги он себе может позволить, а я их заслужила... и он, и эта его мамочка, и его любовь, его материнская любовь, его чистенькие маленькие тазики, и сортиры, и мешки для мусора, и новые машины, и освежители дыхания, и лосьоны после бритья, и его маленькие эрекции, и его драгоценная любовь. Все ради него самого, ты понимаешь, ради себя! А ты знаешь, чего хочется женщине, Джордж...
- Спасибо за виски, Конни. Дай-ка мне еще сигаретку.
Джордж снова наполнил стаканы.
- Я скучал по твоим ногам, Конни. Я действительно скучал по этим ногам. Мне нравится, как ты носишь свои каблуки. Они меня с ума сводят. Все современные женщины не знают, что они теряют. Высокие каблуки придают форму икрам, бедрам, заднице; от них появляется ритм в походке. Меня это по-настоящему заводит!
- Ты говоришь, как поэт, Джордж. Иногда у тебя это действительно получается. Ты просто чертовская посудомойка.
- Знаешь, чего мне в самом деле хочется?
- Чего?
- Мне хочется отхлестать тебя ремнем по ногам, по заднице, по бедрам. Мне хочется, чтобы ты трепетала и плакала, а когда ты затрепещешь и заплачешь, я тебе засажу в чистой любви.
- Я так не хочу, Джордж. Ты раньше никогда так не разговаривал. Ты со мной всегда обходился правильно.
- Задери платье повыше.
- Что?
- Задери платье повыше, я хочу больше видеть твои ноги.
- Тебе мои ноги ведь нравятся, правда, Джордж?
- Пускай на них свет прольется!
Констанс поддернула платье.
- Господи Иисусе черт, - вымолвил Джордж.
- Тебе нравятся мои ноги?
- Я обожаю твои ноги!
Джордж перегнулся через кровать и жестко залепил Констанс пощечину. Сигарета выскочила у нее изо рта.
- Зачем ты это сделал?
- Ты ебла Уолтера! Ты ебла Уолтера!
