«Что ему нужно в институте? Или кто?» — терялась она в догадках. Впрочем, отгадки не знала не только она, но и все остальные сотрудники НИИ географии. Все, поголовно все, ломали голову над тем, кто же такой Барщевский на самом деле и что ему от них, бедных географов, нужно.
— Па, — свистящим шепотом доложила Лиля в трубку, — статьи здесь нет!
Девушка, успевшая сменить короткое платье в красных маках на брюки и свитер, а шлепанцы с подсолнухами на синие туфли-мокасины, шарила по Алиному кабинету. Кабинет был пыльный и захламленный, он никогда не закрывался на ключ, а любовью к порядку Аля не отличалась. Лиля не решилась зажигать свет, но супермаркет, расположенный через дорогу, был ярко освещен, и его отблесков вполне хватило для того, чтобы читать, хотя и с трудом. Впрочем, Лиле это пока не помогло: девушка перевернула все вверх дном, раскрыла папки, расшвыряла тубусы с картами, два раза пересмотрела все бумаги на столе, под столом и на подоконнике, изучила содержимое шкафов и даже перебрала посуду в тумбочке. Все тщетно. Один раз в коридоре были слышны тяжелые шаги Полканавт, несколько раз Лиля чихнула от поднятой пыли, после этого она попыталась даже жалобно заплакать, но вовремя вспомнила, что ее никто не видит. Лиля уже собралась уходить, когда ее внимание привлекли бумаги в мусорной корзине.
— Папа, тут ничего нет, видимо, она забрала статью с собой, — прошипела Лиля в телефон, пряча пачку листов и дискету под свитер.
Профессор Стручков в сердцах пнул ногой бархатный пуфик. Тот заскрипел и с грохотом завалился набок.
Стас шел рядом с Алей. Она молчала, каблуки зло стучали по асфальту.
— То есть я тебе не понравился, — проговорил Тигринский трагичным голосом романтического героя.
— Нет, извини, — отозвалась Аля, не повернув головы.
— Ну и зря, — хмыкнул Стас. — Тогда пока!
Он остановился, повернулся и быстро пошел к остановке. Аля оглянулась и удивленно посмотрела ему вслед.
«Черт знает что происходит, — подумала она, пытаясь разобраться в своих чувствах. — Он что, так легко сдался? Был ли он действительно мне неприятен? А ведь у меня на самом деле никого нет, и живу я одна, и сейчас буду опять весь вечер сидеть и смотреть телевизор — одинокая двадцатисемилетняя редакторша научного журнала».
Аля смотрела Тигринскому вслед, и в душе у нее уже не было прежней уверенности. Стас быстро и решительно шел к остановке. Уже было темно, только у дороги ярко горели фонари да светили фары проезжающих машин.
