На работу подпоручик Яжембский заявился прямо из аэропорта, поздним вечером.
— Одна из Хмелевских точно замешана в чем-то, — заявил он. — Не уверен, что в моей афере с фальшивомонетчиками или в вашей, с убийством, но в чем-то замешана. Если не ошибаюсь, я имел возможность пообщаться со свекровью.
— Да ведь ты собирался пообщаться с невесткой! — удивился подпоручик Вербель.
— Собирался, а попал на свекровь. Хотя не очень в этом уверен, на Библии не поклянусь. Паспорт ее я, правда, видел, но обе Хмелевские уж очень похожи друг на друга с лица. Там у них в Копенгагене случилась очень странная вещь на аукционе, где распродавались после выставки картины и гравюры, я так и не понял, имеет ли это к нам отношение. Но вот Доминик точно имеет ко мне отношение...
Капитан фрелькович и подпоручик Вербель, слушавшие с интересом сияющего от удачно выполненной миссии посланца, теперь с подозрением взглянули на коллегу. Нет, вроде не пьян. Яжембский не обиделся и постарался по возможности понятнее рассказать о воспоминаниях Алиции Хансен.
— Я не очень внимательно ознакомился с материалами твоего дела, — сказал капитан, — но Доминика запомнил. Редкое имя. Неужели тот?
— Тот! — радостно подтвердил Яжембский. — И это не имя, а фамилия. С самого начала я его подозревал, а теперь конец сомнениям! И все равно, моей уверенности мало, к такой священной корове без железных доказательств не подберешься.
— Но вот ни о каком доме с башенкой у тебя вроде ничего не было...
— Вот именно! Появилось первый раз! Я немедленно отправляюсь туда, может, и удастся кое-что раскопать. А железные доказательства, я так думаю, находились как раз в распоряжении Торовского и теперь их ищи-свищи...
По просьбе коллег подпоручик поделился с ними своими соображениями и выводами, и они согласились с ним; доказательства, собранные покойным и уложенные в зеленую торбу, исчезли вместе с ней, а жалкие остатки в виде блокнота с разрозненными страницами мало что дают. Что же касается стечения обстоятельств, они по-прежнему остаются запутанными и непонятными, в связи с чем обе Иоанны Хмелевские представляются следственной группе особами чрезвычайно подозрительными.
— В таком случае ни одна из этих проклятых баб больше никуда не выедет! — разбушевался капитан Фрелькович. — Немедленно составляй рапорт, я подпишу... Ни один пограничный пункт их не пропустит.
— Обратно? — ядовито поинтересовался подпоручик Вербель.
— Что обратно?
— Обратно не пропустит? Ведь, насколько я понял, обе в настоящее время как раз находятся за границей.
