Каспер, упорно обожающий свое божество, был замешан во все эти истории. Если Тадеуш шантажировал даму его сердца делая невозможной реализацию ее наиглавнейших планов, то Каспер вполне мог прикончить его в состоянии сильного аффекта. Не говоря уж о том, что тот шантажировал и его самого...
Я задумчиво вглядывалась в свой список жизненных ошибок сослуживцев.
Были там разные события, о которых, по моему мнению, кроме заинтересованных лиц знала только я. Знал ли о них Тадеуш? И знали ли они о том, что он знал? Я не имела ни малейшего понятия о-его контактах с несколькими людьми: с Витеком, с Веславом, со Збышеком, с Ядвигой...
Разумеется, больше всех меня интересовал Збышек...
Я сидела в комнате одна, потому что эти трое куда-то исчезли. Вдруг, как по специальному заказу, вошел Стефан, человек, знавший Збышека ближе всех из всей мастерской. Я решила немедленно этим воспользоваться.
– Чтоб вам пусто было, пани, за вашу выдумку с Тадеушем, – с горечью сказал он. – Не нашли кого-нибудь другого для этой цели? И что мне теперь делать? Придется продавать машину...
– Успокойтесь, пан Стефан, садитесь, пожалуйста, закуривайте и скажите мне, зачем вы одолжили ему эти деньги.
Стефан придвинул стул, порылся в карманах в поисках спичек и, бормоча себе под нос, закурил. Потом посмотрел на меня с отвращением.
– Для чего одолжил? Для того, чтобы спокойно жить! Вы знаете, что было бы, если бы он рассказал моей старухе об этой холерной Весе? Она бы отравила мне остаток жизни! А я старый человек, меня мучает печень, я хочу покоя! Это был худший мерзавец, которого носила земля! Вы думаете, что он только ко мне цеплялся? А Влодек, а Каспер, а Кайтек, это что? А Збышек?..
Меня аж подбросило на стуле.
– Как это? – вскричала я. – Збышек тоже?!
– Конечно!
Меня сразу охватило ужасное волнение. До сих пор во мне теплилась робкая надежда, что Збышек к этому непричастен.
– А Збышек чем? Вы не знаете? – напряженно спросила я.
– Понятия не имею, – ответил Стефан, не замечая впечатления, которое произвели на меня его слова. – Вы же знаете Збышека, он ничего не скажет.
Только раз вырвалось, что у него какие-то неприятности и что речь идет не о нем самом.
Черт возьми! Больше он мог ничего не говорить, мне было достаточно этого. О старательно скрываемом романе Збышека я знала, пожалуй, так же хорошо, как и сам Збышек. Оправдались мои самые худшие предчувствия, и мне стало ужасно тяжело и грустно...
Мои печальные размышления прервала народная власть, решительно настаивающая на беседе со мной. Я прошла через мастерскую, в которой царила абсолютная анархия. В конференц-зале и в кабинете до сих пор продолжались допросы. В углу под зеркалом интенсивно спорили Витек и Казик. В центральной комнате Алиция, Анджей, Марек и Януш играли в бридж.
