– Теперь буду говорить я, – решительно сказала я. – Ты слушай и в нужные моменты вмешивайся. Может, из этого что-то получится... Тебя еще не допрашивали?
– Нет.
– Это хорошо. Меня уже, и я не могу отделаться от ощущения, что если бы немного подумала, то все уже знала бы. Такое мучительное ощущение!..
Послушай, они знают о нас невероятно много, значительно больше, чем мы сами. И события, которые происходят, прекрасно свидетельствуют об этом.
Можно было бы допустить, что все мы закладываем друг друга, но кто-то же должен был начать первым. Первым допрашивали Януша, который ничего не знает о делах Данки, Каспера, Моники... Знал только обо мне, но поклялся, что ничего обо мне не говорил, и я ему верю. Следующей была я, и со всей решительностью утверждаю, что они оказались прекрасно информированы.
Откуда?..
– Именно поэтому я не могу избавиться от идиотского ощущения, что они разговаривали с покойником, – недовольно сказала Алиция.
– Я боюсь, что твое ощущение не лишено оснований. Попробуй проанализировать, откуда оно берется и когда впервые возникло.
– С какого времени появилось ощущение?
– Да.
– По-моему, это все началось с Каспера... Я точно знаю, что Каспер в пьяном виде плакался в жилетку Столяреку относительно своих чувств к Монике. Мне он тоже плакался...
– Подожди! – прервала я ее. – Я уже нахожусь на финишной прямой! Кто больше всех знал о Данке? Ярек! Но Ярек пошел на допрос только сейчас. Ты можешь подсчитать, сколько раз Ярек ходил выпивать вместе со Столяреком?
– Я должна подсчитать?.. – забеспокоилась Алиция.
– Нет, необязательно. Данка не сказала, Ярек не успел. Кто знал о моих финансовых махинациях с Тадеушем? Веслав, Януш и я. Ну и, конечно, Тадеуш. Януш ничего не сказал, я – тоже, Веслав не сказал...
– Откуда ты знаешь, что Веслав?..
– В то время он еще не разговаривал с ними... Тогда кто остается?
Последний человек: покойник! Хорошо, хорошо, я знаю, что это нонсенс, но в этом что-то есть... Ну, теперь ты!
– Подожди, – сказала Алиция, нахмурившись. – Действительно... Не нашли ли они, случайно, чего-то среди вещей Тадеуша?
В эту минуту на меня, наконец, снизошло озарение, которое должно было бы снизойти уже давно.
– Алиция, ты гений! – в восторге вскричала я. – Ты восьмое чудо света!
– Что ты говоришь, – вежливо удивилась Алиция и вопросительно уставилась на меня.
– У Тадеуша была записная книжка. Большая зеленая записная книжка, вся исписанная, прекрасно мне знакомая, потому что там, кроме всего прочего, записывались и наши с ним расчеты. К чему еще могли относиться подслушанные мной слова: «нужно это подробно изучить...», если не к найденной милицией этой записной книжке?!
