– Ну, таким способом она их погубит. Ярека не было, а в книге выходов он не записался, и теперь не знает, признаваться или нет.
– Что это на нее нашло? Будет еще большая неразбериха...
– По-моему, самым сильным ударом для нее явилось использование конференц-зала не по назначению. Преступление слишком индивидуально...
– А если бы было массовым, она бы легче с этим смирилась?
– Пятнадцать покойников? Коллективная смерть участников конференции?
– Конечно, для этого место подходящее...
– Меня очень интересует одна вещь, – сказала Амбиция, но не закончила фразу, потому что из-за двери вылетел очень взволнованный Казик.
– Алиция, можно тебя на минуту...
Вернулась Ядвига, мы покинули ее стол и переместились к дверям моей комнаты, приглядываясь к действиям милиционеров, количество которых странным образом увеличилось. По-видимому, мы им чем-то помешали, потому что они смотрели на нас с явным отвращением.
У Ядвиги были новости.
– Приехал прокурор, – таинственно сказала она. – Он в кабинете и мучает вопросами Витека. Молодой и чертовски интересный. О, это он!..
Мы втроем с интересом посмотрели на входящих в приемную мужчин, потому что слово «прокурор» всегда громко звучит в ушах каждого, даже ни в чем не виновного обывателя. Взглянули – и были потрясены!
Вместе с поручиком в мундире и известным уже нам капитаном вошел еще один, высокий, худощавый, черноволосый, с голубыми глазами, в черном костюме. Кроме интенсивности красок, в нем не было ничего агрессивного, он был исключительно хорош собой. Незначительная асимметрия лица придавала ему еще большее очарование и в то же время подчеркивала, что эта излишняя красота была все-таки мужской.
Мы стояли как раз у противоположных дверей, прямо на виду, все три исключительно хорошо причесанные, все, несомненно, достаточно интересные и, что самое важное, все совершенно разные. Черная, жгучая, прекрасно сложенная Моника, худощавая, светловолосая, зеленоглазая Анка и я, что-то среднее между ними, но тоже не из самых плохих.
Прокурор взглянул на нас, и хотя выражение его лица не изменилось, однако в глазах у него блеснуло нечто хорошо мне знакомое. Никаких сомнений, стопроцентный мужчина!
– Черт побери... – шепнула Моника с явным одобрением.
Трое мужчин заглянули на минуту в конференц-зал, затем направились в последнюю комнату, которая была пустой, так как Моника стояла с нами, а Ольгерд сидел у Витека в кабинете. Мы молча наблюдали за ними, потрясенные незаурядной внешностью прокурора.
