– Что это? – изумленно спросила она, переводя взгляд с Тадеуша на Влодека.
– Труп, как видите, – ответил Анджей, который начал уже приходить в себя.
– Кто это?! Что? Оба?!..
– Нет, один. Другой лежит просто за компанию.
– Принесите немного воды, одного, может, удастся спасти, – неуверенно сказал Казик, стоящий в центре со сложенными на животе руками. Стоящий до сих пор неподвижно в углу Веслав внезапно как бы очнулся, решительно отстранил стоящих у него на дороге и вылил бесчувственному Влодеку на голову воду из вазочки с цветами. Вода стояла уже довольно долго и успела протухнуть, поэтому результат был молниеносный. Алиция внимательно посмотрела на Тадеуша и начала выбираться из конференц-зала. Я с трудом выбралась за ней.
– Невероятно, – сказала она после короткой паузы, закуривая в своей комнате сигарету. – Что ты на это скажешь?
Боже мой, а что я могла на это сказать?! Я так же, как и остальные, склонна была не верить собственным глазам и скорее признать, что все, во главе со мной, сошли с ума, чем то, что Тадеуш мертв на самом деле. Я множество раз слышала о подобных случаях коллективного гипноза. И хотя я не хотела верить очевидным фактам, у меня в голове крутилась единственная мысль: надо быть последней свиньей, чтобы задушить его именно пояском от халата, точно так, как я перед тем предсказывала. Первый раз в жизни мое воображение оказалось в полном согласии с действительностью, и я не знала, что мне со всем этим делать. Тадеуш Столярек мертв... Тадеуш на самом деле мертв, а я это сначала придумала... Придумала? Или спровоцировала?..
– Послушай, – сказала я с отчаянием, – ты уверена, что все это правда? Может, у меня продолжаются идиотские галлюцинации? Тадеуш там действительно лежит? Задушенный пояском от чертового халата?
– Тадеуш там действительно лежит, задушенный пояском от чертового халата, – твердо повторила Алиция. – Трудно допустить, что столько человек сразу страдает от галлюцинаций. Ну что, ты сама придешь в себя, или надо хлопнуть тебя по физиономии?
– Дай лучше сигарету...
– По-моему, нужно куда-то позвонить. В милицию или куда-то там в прокуратуру...
Прямой телефон был в комнате Иоанны. В коридоре до сих пор царил содом и гоморра, потому что именно теперь в дело включился Рышард, категорически требующий, чтобы Столяреку было сделано искусственное дыхание. Рышард и в нормальных обстоятельствах говорил голосом, который было слышно этажом выше и этажом ниже, а в этом случае от волнения его интенсивность еще возросла, остальные старались его перекричать, объясняя, что ничего нельзя трогать, а особенно покойника, и в результате стоял такой шум, которого не постыдились бы иерихонские трубы. Алиция, разговаривая с милицией, тоже кричала, забывая, что шум царит тут, а не там. Веся, скорчившись у дверей, издавала звуки уже не такие громкие, но зато довольно пронзительные.
