Сменяя лошадей, не останавливаясь на отдых, я за сутки добралась до Дрездена. Потом, и это я отлично помню, передохнула в Нюрнберге, затем, уже не чуя на себе живого места и от тряски вся изломанная, распорядилась сделать остановку в Метце, иначе до Парижа меня бы живой не довезли. И были бы мы на четвертый день в Париже, не отвались колесо моей кареты в Шарантоне, под Парижем, где и пришлось заночевать в тамошнем заезжем дворе. Да не одна я тут осталась — и карета моя с кучером, и кони мои, ведь подставы по всему пути были из моих лошадей, это уж покойный муж постарался, у него были такие фанаберии — только на собственных лошадях ездить, иначе и в Париж не выбирался, а уж новомодных железных дорог и вовсе не признавал. Из-за него и я, доживши до двадцати пяти лет, ни разу в жизни в поездах не ездила.
С другой стороны, что бы я делала в Париже без кареты? Да и добираться из столицы до поместья двоюродного деда куда способнее в своей карете.
Прекрасно осознавая все это, я никак не могла понять, что же со мной приключилось. Или вообще свет перевернулся? К тому же я не сомневалась — Зузю взяла с собой. Иначе кто же меня раздел вчера и в постель уложил? И укладки мои распаковал?
— Так какая же горничная мне вчера прислуживала? — как можно спокойнее поинтересовалась я, всеми силами стараясь скрыть от слуги свое состояние. И с этой же целью добавила: — Вчера до того умучилась — ничего не помню.
Кучер вежливо пояснил:
— Так здешняя горничная и обслужила пани графиню. Та, что дежурство имела. А пани еще сразу же распорядилась и чаевые ей выдать, потому как с утра другая на дежурство заступала.
— Сколько?
— Сто франков. Очень довольна была.
Я думаю! Еще бы ей не быть довольной! Где это слыхано — сто франков чаевыми для горничной девушки! Небось, за год столько не зарабатывает. Однако упрекать кучера не стала, возможно потому, что от возмущения голос потеряла.
Впрочем, я скоро отошла. В конце концов, не обеднею из-за ста франков, благодарение Господу, состояние у меня приличное, а силы душевные мне понадобятся для того, чтобы вынести неведомо как свалившуюся на меня напасть. Ладно, бог с ними, ста франками. О карете и лошадях тоже расспрошу Романа немного опосля, сейчас займусь главным.
И я стала отдавать распоряжения Роману: вызвать для меня горничную, чтобы помогла мне собраться в дорогу. Это первое, а затем позаботиться о том, чтобы поскорее добраться до «Ритца», — там меня ждут неотложные дела. Попутно распорядиться о вещах, пусть снесут вниз, ну и соответственно вознаградить прислугу.
