— Если бы это был Стемпак, прошу прощения, то она была бы Стемпакова. Так эти фамилии изменяются. А я вижу здесь Стемпкову. И попросил бы не подсказывать, мы сами знаем, что нам делать. А когда вы в последний раз отдыхали на этом дачном участке?
— Насколько помню, когда мне было четырнадцать лет, — беззаботно ответила я. — Не думаю, что в данном случае уместно слово «отдыхала», так как я собирала там груши, которые потом ещё и чистила, заработав жуткие мозоли.
Твердые были, груши — я имею в виду. А больше, слава богу, отдыхать там не привелось.
— А ключи?
— Какие ключи?
— Ключи — от калитки, от ворот, от сарая... Где эти ключи?
— А я откуда знаю? Наверное, к Стемпковой перешли. Если хотите, можете обыскать мой дом, даже без ордера прокурора, тут у нас полно всяких ключей, потому как у меня, изволите ли видеть, есть дети. Но даже если вы найдете старые ключи от сарая, то они наверняка уже не подойдут, столько ведь лет прошло. Лучше отыщите Стемпкову, она была вовсе не такая уж старая, это мне, девчонке, она казалась древней старухой.
А на самом деле у неё тогда были маленькие дети.
— Откуда вы знаете?
— Помню. И вообще, вы теряете время, потому что отсутствие в моей памяти полной информации о пани Стемпковой ненаказуемо. Так что вы меня за это даже посадить не сможете.
— У вас есть свидетели... — по инерции начал сержант и прикусил язык. — Если вдруг вспомните что-нибудь о ключах от калитки и сарая или ещё что.., будьте любезны, не откажитесь сообщить нам.
— Не откажусь, — великодушно пообещала я. — С большой охотой сообщу. Кстати, хочу обратить ваше внимание, что о Бешеном я сообщила тотчас.
— Вполне вероятно, наша племянница может о многом вам сообщить, — истекая ядом, проронила тетка Иза. — Я бы посоветовала...
Но совет её остался невостребованным, так как сержант с неприличной поспешностью распрощался и выскочил вон из моего дома.
Дискуссия о том, какая существует связь между старым садовым участком и моим участием в убийстве, явно грозила растянуться до бесконечности. Несгибаемая тетка Иза упорствовала в своем желании приписать мне все злодеяния этого мира, она даже договорилась до шайки негодяев, состоящей из меня, Лукаша, Мариуша Ченгалы и неведомой пани Стемпковой. Попутно она туманно упомянула о непристойных сценах, которые я разыграла в гостиничном баре, и весьма прозрачно намекнула, что собирается информировать о тех безобразиях компетентные органы. А на дядюшку Игнатия снизошло вдохновение, и он объявил, что на садовом участке наверняка закопан труп, правда оговорился, что я к трупу не имею ни малейшего отношения, ибо моя нога на ту землю не ступала с четырнадцатилетнего возраста. Труп почему-то не понравился бабуле, которая решительно положила конец дискуссии, бесповоротно утратившей всякий смысл.
