Вот и все, что я узнал.
И в этот момент, как по заказу, Бежану доставили переписанные показания Анастасии Рыксы. Красным маркером Бежан отметил все фамилии и быстро попал на Каю Пушт, предположительно она же — Кая Пешт. Анастасия, которую смерть подруги скорее взбесила, чем расстроила, сообщила, что эту Каю Доминик давным-давно вытащил из какого-то преступного болота и даже помогал устроиться её сестре, что наполняло Михалину недоверием и опасениями.
У сестер имелось то ли огородное, то ли цветочное хозяйство, то ли какой-то садовый участок или ещё что-то в этом роде, однако эта дура, Кая то есть, снова во что-то вляпалась и вечно создавала проблемы. А вот сестра — та нет. Как-то иначе её звали, вроде Бася, «пани Бася» — так к ней обращался Доминик, когда она один раз приехала в Лесную Тишину, чтобы извиниться за сестру и поблагодарить. Михалина разозлилась из-за её прихода и потом признавалась Анастасии, что у неё аж сердце закололо, потому как блондинка эта — ну прямо майская роза, она даже испугалась, что Доминик начнет за ней ухлестывать. Но почему-то нет, не стал ухлестывать. Каи она не боялась, та для Доминика была просто тряпка половая; случалось даже, что Кая плакалась Михалине о своих горестях.
Все это пришлось собирать в кучу из разных фраз, так как Анастасия не слишком придерживалась темы, отвлекаясь на чувства, возраставшие по мере убывания жидкости в бутылке. Время от времени она заверяла сержанта, что будь Михалина жива, никто бы из неё даже дикими волами ни одного словечка не вытянул, но раз уж её какой-то подлец убил, так вот ему! Она все расскажет, и, может, тогда найдут мерзавца.
Совпадения в рассказе Анастасии и сведениях, добытых Гурским, вселяли надежду на скорое завершение дела. Однако надежда эта быстро увяла, поскольку оказалось, что информацию о владельце садового участка номер сто сорок девять по телефону добыть нельзя. Получалось, что участок этот — самая охраняемая тайна на свете.
— Оперативника! — в Отчаянии взвыл Гурский. — Дадут нам хоть кого-то, кроме Ирека Забуя?
— На один день дадут. Для выяснения деталей.
— У нас есть детали!
— И ещё у нас есть деликатное напоминание сверху, чтобы мы не слишком-то усердствовали. Думаю, они скоро передерутся из-за макулатуры Доминика.
— Холерная жизнь!
— А ты ещё не привык? Во всяком случае, все, что мы накопаем, — все наше. Разве что вы оба с Забуем посидите малость в зарослях...
Тут позвонила Иза Брант и сообщила о преступных ошибках некоего Бешеного. И в конце туннеля снова забрезжил свет. Роберт Гурский даже разрумянился от удовольствия, ибо папку Доминика на этого Карчоха-Бешеного они скопировали.
