– Как старший спецагент Гракер воспринял новость, что он не нужен?
– Не очень хорошо. Она ему не пришлась по душе. Я оставил его на лужайке в плохом расположении духа.
В сознании промелькнул образ раскрасневшегося Марка Гракера, ругающего Стивенса и Кармоди на пути с Лагорк-авеню в машине федералов, и Доминик улыбнулся. За три минуты, которые потребовались ему, чтобы пройти через дом к бассейну, Гракер уже, вероятно, связался по мобильному телефону с региональным директором Блэком и потребовал, чтобы жетон полицейского, принадлежащий Доминику, отобрали и принесли на серебряной тарелочке ему. Конечно, вместе с приглашением поучаствовать в обыске, ведь без ордера он не мог войти в дом. Он не получит ни то, ни другое, но все равно будет страшно кричать.
– Да, нас ждут неприятности, Джимми, – вздохнул Доминик. – Блэк нас поддержит. Однако он мне сказал, чтобы я не называл Гракера мерзавцем прямо в лицо.
– Уверен, Блэк предпочтет оставить эту честь себе.
– Ну и денек выдался. – Доминик провел руками по волосам. – Что в сарае?
– Ребята снова фотографируют, поэтому давай их пока не беспокоить. Я тебе расскажу, что мы обнаружили. Знаешь ли, этот Бантлинг, похоже, любил делать чучела животных. В сарае у него хранятся чучела сов и других птиц, они свисают с потолка. У чучел есть когти и клювы. Когда я впервые зашел, черт побери, то решил, что они настоящие. Потом надел очки и понял, что это чучела. Но у него там есть и длинный стол, и каталка типа тех, которые можно увидеть в госпитале. Сарай чистый – никаких отпечатков пальцев, все вытерто.
Из здания вышли фотографы судебно-медицинской экспертизы.
– Теперь ваша очередь, агент Фальконетти, – сказал один. – Мы целую пленку отсняли.
– Отлично. Спасибо. – Джимми кивнул им и повернулся к технику из бюро судебно-медицинской экспертизы, который ждал у двери с черным мешком. – Подожди секундочку, Бобби, прежде чем брать ту кровь на анализ. Я вначале хочу все показать агенту Фальконетти.
Они зашли в сарай. Над головой висели два совиных чучела, их стеклянные глаза были широко раскрыты, птицы располагались на балках под потолком так, словно летели с них вниз – на невидимых лесках. В середине куполообразного потолка, между двумя совами, висела лампочка в черном металлическом абажуре. Для сарая здание казалось большим, примерно пятнадцать на десять футов, с цементным полом и бетонными стенами. Оно было безупречно чистым, в особенности для сарая в заднем дворе, – ни комка грязи на белом полу. Металлическая каталка стояла у пятнадцатифутовой стены. Прямо над ней, по всей длине стены шел ряд белых ящичков из жаростойкого пластика, как бывает на кухне. Рядом с каталкой в углу находилось чучело белой цапли со слегка расправленными крыльями, словно птица собиралась взлететь, длинная тонкая шея и желтый клюв смотрели вверх, черные стеклянные глаза – на металлическую каталку.
