– Тебе очень идет, – прошептал он ей в ухо.
Затем Майкл опустился на стул и заказал тирамису[3], которое принесли через пять минут со свечкой трое поющих итальянцев. Скрипачи вскоре поняли, что происходит в их углу, спели на итальянском и сыграли специально для них двоих. Хлоя жалела, что не осталась дома.
Теперь машина шла по автостраде острова Лонг-Айленд к Куинсу, и Майкл все еще не замечал, что Хлоя молчит. Пошел дождь, молния осветила небо. В боковом зеркале Хлоя наблюдала за тем, как здания Манхэттена все уменьшаются и уменьшаются за Лефрак-Сити и Рего-Парком, пока почти совсем не исчезли из виду. Через два года знакомства Майкл знал, что она хочет получить в подарок, и это был вовсе не кулон. Черт бы его побрал! У нее достаточно в жизни стрессов из-за приближающегося экзамена, и ей этот источник постоянного эмоционального напряжения требовался примерно так же, как дырка в голове.
Они приблизились к ответвлявшемуся от автострады шоссе, которое вело к ее дому, и Хлоя наконец решила, что обсуждение их совместного будущего – или отсутствия совместного будущего – должно подождать до того, как она сдаст экзамен. Меньше всего ей хотелось сейчас переживать из-за разрыва отношений. Тем не менее она надеялась, что ледяное молчание поможет передать ее чувства.
– Дело не только в письменных показаниях под присягой, – продолжал говорить Майкл, который, казалось, совершенно не замечал состояния Хлои. – Если мне каждый раз придется бегать к судье, чтобы получить что-то вроде даты рождения или номера полиса социального страхования, то это дело окажется похороненным в горах бумаг, которые я стану выписывать.
Теперь он заехал на Северный бульвар и остановился у светофора. В этот час других машин на улице не было. Наконец Майкл прекратил болтать, поняв, что Хлоя все время молчит, и осторожно взглянул на нее.
– С тобой все в порядке? Ты почти ничего не говорила с тех пор, как мы ушли из «Карминса». Больше не сердишься на меня за опоздание? Я же извинился.
Он схватился за обтянутый кожей руль обеими руками, словно собираясь с силами перед схваткой. Потом Майкл заговорил заносчиво и нагло:
– Ты прекрасно знаешь, в какой фирме я работаю. Я не могу просто встать и уйти – и это на самом деле так. Исход дела зависел от моего присутствия.
Тишина в небольшой машине казалась почти оглушительной. До того, как Хлоя успела ответить, Майкл сменил и тон, и предмет разговора. Он протянул руку к Хлое, провел пальцем по кулону, который красовался у нее на шее.
