Не удивительно, что ей было холодно. Чашечка горячего чая улучшит настроение. Так же, как и хороший сон. Может, судьба снова вмешалась: вероятно, сегодня ей не суждено говорить с Джорданом.
Элиз направилась в тускло освещенную кухню, поставила чайник на плиту и села на один из кухонных табуретов. Вскоре пар из чашки согрел лицо я руки и успокоил смятенные чувства.
Она мысленно возвратилась к финальной сцене фильма и позволила воображению представить романтическую сцену. Джордан появляется у дверей. Она ошеломлена, он без слов заключает ее в объятия и крепко целует. Она не может вымолвить слова от счастья.
Он…
Звонок прервал ее призрачные грезы. Сердце остановилось. Только один человек мог появиться у ее двери после полуночи. Элиз медленно прошла в прихожую. В нерешительности взялась за ручку двери, затем отняла руку. Дрожащими пальцами отдернула кружевную занавеску на окне возле двери и всмотрелась в темноту. Сердце заколотилось в груди.
Чья-то тень маячила на крыльце под мягким светом.
Мерцающие снежинки падали на знакомое кашемировое пальто и темные волосы. Медленно она открыла задвижку, сняла цепочку, повернула дверную ручку. И открыла дверь. Снежный вихрь влетел в прихожую.
Элиз охватила неудержимая дрожь, но не от холода, а от страха — на пороге стояло ее будущее.
Элиз не могла сказать, как очутилась в его объятиях, вымолвил ли Джордан что-нибудь перед тем, как прильнуть к ее губам. Финальная сцена любимого фильма вылетела у нее из головы, как только глаза их встретились. Мгновение они стояли друг против друга, а в следующее Элиз уже ничего не помнила.
Они ничего не говорили, ибо время для разговоров прошло. Слова, подобно камням, восстановили бы между ними стену, лежавшую сейчас у ее ног.
Поцелуй длился и длился, и греза постепенно превращалась в земное чувство, созревшее внутри ее. Элиз больше не мечтала о сказочном принце, она хотела настоящего мужчину, из плоти и крови, управляемого вожделением и страстью. Она хотела Джордана.
Не прерывая поцелуй, Элиз неумело пыталась стянуть его пальто и шарф, но он сам нетерпеливо сбросил их на пол, затем ногой закрыл дверь и снова притянул Элиз, так крепко прижав к себе, что у нее перехватило дыхание. Откинув полу халата, он скользнул ладонями по ее телу. Его пальцы замерли, нащупав кружево «Веселой вдовы»; он отступил назад и с шутливым одобрением поднял бровь, перед тем как снова притянуть ее к себе.
Элиз счастливо вздохнула, гладя его тело под пиджаком, ощущая жар, исходящий сквозь накрахмаленную, свежую ткань рубашки. Сцена, столько раз не без смущения прокрученная в воображении, сейчас казалась вполне естественной.
