— Господи боже мой, шериф!
Уронив биту, она целомудренно стянула у горла вырез синего бархатного халата.
— Все в порядке, миссис Крэнстон, — заверил Дэн. Эми, красная от унижения, уткнулась носом ему в плечо. — Это наша семейная традиция. Простите, если разбудили вас.
Он боком протиснулся в дверь и пошел к лестнице, бесшумно ступая по мягкому бежевому ковру гостиной, обставленной неуклюжей тяжелой мебелью. Миссис Крэнстон подняла биту и поспешила следом, шаркая разношенными тапочками.
— Я приняла вас за убийцу, — сказала она.
— Он и есть убийца, — сквозь зубы пробурчала Эми. — Сейчас умру от стыда.
Дэн сделал вид, что не слышит.
— Приятно знать, что вы всегда готовы защитить нас, миссис Крэнстон.
Она распахнула дверь в спальню для гостей и посторонилась, прижимая биту к мощной груди.
— Во время Второй мировой войны я играла в женской команде города.
— Вооружена и опасна, — подытожил Дэн, поудобнее подхватил дочь и начал подниматься на второй этаж, бросив через плечо:
— Напомните, чтобы я назначил вас помощником шерифа.
Экономка хихикнула, потом опомнилась и возмущенно фыркнула:
— Все шутите!
Дэн полностью сосредоточился на подъеме на второй этаж. На середине лестницы колено беспощадно напомнило ему, что Кении Стэблер вот уже лет десять не играет с ним в одной команде. Резкая боль терзала остатки хряща в левом колене, и он без особого успеха старался не морщиться.
Эми поймала его взгляд, нахмурилась, сцепила пальцы у него на затылке.
— Я тебе говорила.
— Ничего ты мне не скажешь, — пропыхтел он. — Я тут старший. То есть старый.
Выбравшись на площадку второго этажа, он не удержался от стона, потому что теперь давала знать о себе старая травма спины.
— Видишь? — сказала она, одергивая майку и заправляя за ухо прядь волос, когда он поставил ее на гладкий дубовый пол. — Мы оба стары для этого.
Дэн со вздохом почесал комариный укус на шее.
— Лучше бы подбодрила чуть-чуть. Мне не часто приходится играть роль папочки.
Эми прикусила губу и посмотрела на него слишком проницательно и сочувственно. Слишком мудро для ребенка.
— Жаль, что ты совсем один, папа.
Дэна как будто ударили под дых. Перед глазами потемнело. Он нашарил рукой перила, чтобы не упасть. Ему казалось, земля уходит у него из-под ног. Эта сторона его личной жизни всегда оставалась совершенно вне его отношений с дочерью, и он даже мысли не допускал, что когда-то она заговорит с ним на такую тему.
Он криво улыбнулся:
— Да кто со мной уживется?
