— Какие же тут могут быть шутки.
— Но это же невозможно! — вполголоса воскликнула она, чтобы не привлечь внимание носатых людей из-за соседнего столика.
— Почему же, позвольте узнать?
Невозможно. От злости Фриско даже скрипнула зубами. Этот человек и сам был невозможным. Чувствуя на своем затылке любопытствующие взгляды, Фриско мотнула головой, как бы желая освободиться от них. Движение вызвало боль.
— Я не намерена продолжать этот разговор здесь.
— В таком случае куда поедем: к вам или ко мне? — Он явно издевался над ней и понимал, что она это чувствует.
— Знаете, Маканна, вы делаетесь все более неприятным мне.
— А вот это грустно. — Он картинно вздохнул. — Потому как я, например, все более хотел бы заняться с вами любовью, Фриско Бэй; у нас были бы прохладные жесткие простыни и длинные, полные жаркой страсти ночи.
В нескольких словах ему удалось нарисовать картину, от которой все существо Фриско наполнилось испепеляющим жаром, а в сознании вспыхнул тревожный сигнал.
— На меня такого рода разговоры совершенно не действуют, — убийственно спокойным голосом произнесла она. И прислушалась к себе, удивляясь тому, как тело отреагировало на его слова.
— Да я ведь так просто сказал, от полноты чувств, — он пожал плечами. — Ну так как же все-таки, намерены вы серьезно обсуждать мои предложения или пойдете звонить отцу? Представляю, как старик расстроится, узнав, что наша беседа ни к чему не привела.
Фриско сдалась. За несколько последних дней ей уже столько раз приходилось сдаваться и опускать руки, что она как бы даже начала понемногу к этому привыкать. Стараясь не обращать внимания на затопивший ее внутренний жар, она поднялась из-за столика, сверкнула глазами в сторону любопытствующей четверки за соседним столиком, затем высоко подняла голову и гордо, как настоящая королева, двинулась к выходу.
Маканна не отставал. Он двигался рядом, но не так, как лакей сопровождает лицо королевской фамилии, а скорее как ищейка идет возле своего хозяина.
Едва только они покинули ресторан и оказались на тротуаре, Фриско резко остановилась и обернулась к нему.
— Поговорим у меня, — сказала она таким голосом, который должен был бы осадить любого нахала. — Но сразу хочу вас предупредить, что это будет именно цивилизованная беседа. Не дай Бог вы позволите себе хоть какую-то вольность, вам тотчас же придется пожалеть.
Маканна сделал серьезное лицо и поднял согнутую в локте руку — принятый знак мирных намерений.
