— Ладно, поезжай к ней, Лукас, — милостиво разрешил он. — Настоящий мужчина из семейства Маканны своего счастья не проворонит.
— Ага, вот тут ты совершенно прав. Счастливо тебе, Роб. Как только смогу, объявлюсь.
Роб весело рассмеялся.
— Удачи тебе, Лукас.
Мягко прищелкнув языком, Лукас положил трубку на рычаг.
На гладкой поверхности спящего ночного океана выделялась серебряная лунная дорожка. Ветер лениво перешептывался с пальмовыми ветвями и овевал лицо и плечи Фриско.
— Ты великолепный гид, Кен, — сказала она, останавливаясь возле самого берега, где неспешные волны накатывались на остывший океанский песок, и я тебе чертовски благодарна. Я столько увидела. — В ее мягком голосе отчетливо слышалась сердечная нота признательности. Фриско была искренна: именно благодаря Кену отдых выдался таким удачным.
Правда, отведав знаменитую запеченную свинью, она не пришла от нее в восторг, но охотно попробовала другие местные блюда, которые предлагались на луау. А после некоторых уговоров Кена она также согласилась вместе еще с несколькими туристами узнать прелесть хулы. Тот маршрут, который предложил ей на два своих выходных дня Кен, оказался чрезвычайно интересным, хотя и отнял у девушки едва ли не все силы. Они обошли столицу — побывали в особняке губернатора, посетили епископский музей, считающийся старейшим на Гавайских островах (был открыт в 1889 году), с удовольствием посмотрели выступления полинезийских танцоров, много смеялись и, аплодируя, практически отбили себе ладони. Также они отдали дань уважения морякам американского флота в мемориале на борту «Аризоны», пришвартованной в Перл Харбор.
И это еще не все. Память Фриско прямо-таки распухла от обилия увиденного, от массы звуков, от невероятного обилия красот.
В этот вечер Кен вновь решил повести ее в один из малоизвестных туристам ресторанчиков. На ужин они ели нежнейшее филе копченой рыбы, рис, хрустевшие на зубах листья салата, фрукты и запивали все это тонкого букета белым вином. По возвращении в отель Кен предложил немного прогуляться по пляжу.
Вечер выдался просто на удивление.
— Спасибо тебе огромное, — произнесла Фриско с легким вздохом сожаления, должным означать, что все хорошее, увы, рано или поздно заканчивается.
— О чем речь… — Кен обернулся к ней, и в лунном свете лицо его показалось Фриско мертвенно бледным. — Но это еще не все сюрпризы. — Улыбнувшись, он наклонился к ней.
Фриско непроизвольно сжала кожаные ремешки сандалий, которые держала в руках. Он намеревался поцеловать ее, и она заранее догадалась о его намерении. Собственно, она и думала, что так произойдет. Она ждала этого поцелуя всякий раз, когда они поздними вечерами расставались, чтобы порознь провести очередную ночь.
