— Вы действительно прекрасный пилот, — сказал Маккормак после продолжительного молчания, при этом ему самому остались непонятны побудительные мотивы подобной похвалы. Вероятнее всего, он хотел сгладить резкость своих предыдущих высказываний.
— Благодарю вас, сэр, — кивнул Стайпер — Однако должен признаться, что летать на подобной игрушке не составляет большого труда. Ей надо только сказать, чего вы хотите, и она практически все сделает сама.
Взгляд Маккормака скользнул по приборной панели “Апача”. Он в этом совершенно ничего не смыслил. Хотя Маккормак и прослужил целых двенадцать лет на военном аэродроме, он так и не научился разбираться в технике, усвоив за это время только одно: вертолет — это маленький самолет без крыльев. Маккормак состарился во внутренней службе и не имел ни малейшего желания узнавать в оставшиеся ему до отставки одиннадцать дней то, что он не успел узнать в течение одиннадцати лет и одиннадцати месяцев. Для него оставалось загадкой то, почему его послали на это задание. После первой же выходки Стайпера он начал подозревать, что причиной этого был сам Стайпер: друзья — если их после этого можно было так называть — решили напоследок сыграть с Маккормаком злую шутку, уговорив командира послать его в этот полет.
Из вежливости Маккормак продолжал поддерживать разговор:
— Говорят, что эти вертолеты способны творить настоящие чудеса. Это правда?
— Люди склонны преувеличивать, — отозвался Стайпер таким тоном, что Маккормак не без основания начал опасаться, что опять совершил ошибку. Вероятно, ему не следовало кидаться такими словами, способными снова раззадорить пилота. — Хотя, если понадобится, я один на такой игрушке смогу выиграть войну. Вы знаете о том, что именно “Апачи” первыми дали Хуссейну под задни… — он осекся. — Простите, сэр. Я хотел сказать, знаете ли вы о том, что военные действия в Персидском заливе начали боевые вертолеты “Апачи”?
— Нет, — ответил Маккормак. — Я до сих пор считал, что эту войну начали иракцы, — он искоса глянул на Стайпера, ожидая его реакции на свои слова. Но лицо пилота хранило бесстрастное выражение, и Маккормак продолжал: — Вы когда-нибудь участвовали в боевой операции, лейтенант?
— Нет, сэр, — ответил Стайпер. — А вы?
Маккормак покачал головой:
— Слава Богу, нет. И вероятнее всего, уже не успею принять участия в подобном деле. Через две недели я распрощаюсь с армией.
— Ваши слова да Богу в уши, сэр, — сказал Стайпер. Он произнес это таким тоном, что Маккормак невольно насторожился.
