— Стайпер! — прохрипел он. — Вы что, с ума сошли?
— Капитан? — Стайпер так широко улыбнулся, что уголки его рта исчезли за краями большого шлема. И тут же вертолет накренился в другую сторону и совершил еще один маневр, который Маккормак квалифицировал как тройную петлю Мебиуса.
— Лейтенант Стайпер! Сейчас же прекратите свои глупости! — простонал он.
Маккормак с удовольствием накричал бы сейчас на Стайпера, но он не отваживался на такое из боязни, что весь его завтрак при этом окажется на приборной панели.
— Сейчас же остановите вертолет! — потребовал он.
— Слушаюсь, сэр.
Маккормак слишком поздно понял, что опять совершил ошибку. Еще пять минут назад он отдал бы свою правую руку на отсечение, споря о том, что транспортное средство, подчиняющееся общим законам аэродинамики, нельзя затормозить на полном ходу, как какой-нибудь бешено мчащийся автомобиль с пронзительно взвизгивающими при резком торможении колесами. Но Стайпер доказал обратное.
Двигатель “Апача” взревел, его передняя часть накренилась вниз, и вертолет целую секунду, показавшуюся Маккормаку вечностью, почти вертикально висел в воздухе, а затем — когда Маккормак уже не сомневался, что они в следующую долю секунды полетят камнем вниз, — машина рывком заняла прежнее горизонтальное положение.
— Приказ выполнен, сэр, — усмехнулся Стайпер. — Я остановил вертолет.
Маккормак со стоном схватился за голову и сглотнул слюну, имевшую неприятный кислый привкус. Ему удалось обуздать свой гнев. В конце концов, его ведь предупреждали. Однако он не придал значения не только этим предостережениям, но и сочувственным взглядам других офицеров утром накануне вылета. О Стайпере уже давно шла дурная слава, все считали его совершенно чокнутым — если мягко выражаться. Перечень жалоб и взысканий, в рапортах о которых, поданных за два последних года на имя военного коменданта Рамштайна, упоминалась его фамилия, был не намного короче, чем телефонный справочник Нью-Йорка. Если бы Стайпер не был к тому же — по чистой случайности — одним из лучших вертолетчиков ВВС США, то его, по всей видимости, уже давно бы расстреляли, арестовали и заперли в сумасшедший дом — причем именно в такой последовательности. По мнению Маккормака, этот парень ничего другого и не заслуживал.
— Это просто фантастическая машина, сэр, — продолжал Стайпер, видя, что Маккормак молчит. — Я летал на многих типах вертолетов, но этот — моя любимая игрушка.
Его глаза сияли, как у ребенка, мечтающего о новой игрушечной железной дороге. “Все, что о нем говорили, сущая правда, — решил Маккормак. — Парень действительно с большим приветом”.
