Через полчаса они вскочили, услышав треск и шуршание.
Седрик предусмотрительно положил руку на бластер, но узнал в приближающихся фигурах Кара-Сека и Омо. Немного позади нетвердой походкой шел, казалось, без всякой видимой цели, Дункан, напоминая порхающую бабочку. Как это ни странно, но кибертеку как-то удавалось все последние дни не отставать от них. Седрик спросил себя: «Что же с ним будет дальше?»
Вдруг он увидел, что Омо несет под мышкой его серебристый чемоданчик с биранием! Так он не забыл взять его с собой!
На Седрика накатила волна облегчения. Если бы «хумш» не был так безнадежно безобразен, Седрик бросился бы ему на шею и расцеловал.
– Браво! – воскликнула Шерил, увидевшая чемоданчик. – Так ты из-за этого чуть не погубил нас? Из-за такого пустяка?
Седрик проглотил ядовитое замечание, которой вертелось у него на языке, проверив вместо этого, на месте ли бираний.
Да, его прекрасный удлиненный самородок был на месте. Он испускал нежное зеленоватое сияние, которое усиливалось из-за полумрака, царившего в лесу, и выглядел вполне мирно, даже уютно, но никого из присутствующих это не могло ввести в заблуждение. Этот камень – казалось, совершенно безжизненный – во мгновение ока мог превратиться в монстра, который убивал ближайшую к нему неосторожную жертву острыми как бритва зубами или колючими шипами. Любой осколок бирания, превысивший определенную критическую массу, способен время от времени на такие неожиданные реакции. Эта опасность постоянно таилась в глубинах бираниевых рудников, но постепенно у любого заключенного появлялось чутье, позволявшее ему уберечься от внезапных смертоносных выбросов энергии камня. Этот самородок будет вести себя вполне, мирно еще несколько недель, возможно, месяцев. Прошло не более половины суток с тех пор, как его последняя спонтанная реакция убила Крофта и спасла им всем жизнь.
И удивительно ли было, что Седрик испытывал к камню почти нежное чувство?
Тем более нежное, чем больше он думал о его невероятной ценности. Космический корабль! Его корабль!
Внезапно и коварно, как удар из-за утла, его ошеломила пугающая мысль: «Что, если и другие уже давно положили глаз на этот чемодан?» Ведь искушения большего, чем его содержимое, никто из них, пожалуй, не знал в своей жизни, Искушение было столь велико, что противостоять ему было весьма и весьма трудно.
Что, если кто-то из них при нервом удобном случае вонзит ему в спину нож или придушит его во сне? А почему, собственно, он всегда думал, что никто из них не способен на это? Что из того, что они раньше не помышляли об этом? Теперь, когда они добрались до Санкт-Петербурга И, их пути неминуемо разойдутся, и почему бы им не запастись энной суммой на необходимые расходы?
