Стоук пробормотал в ответ нечто невразумительное. Теперь он точно знал, что сэр Уильям Мэндвил глуп как пробка. По мнению Стоука, всякому, кто не в силах сладить с собственной женой, следовало напялить на голову шутовской колпак с бубенцами.
— Ну, как ты? — На кресле в ногах кровати развалился Роуленд. Как только выяснилось, что Стоуку ничего не угрожает, обеспокоенное выражение его лица сменилось ироническим, а губы искривились в язвительной усмешке.
Стоук посмотрел на приятеля.
— Считай, этот удар я пережил.
— Удар, нанесенный кубком, — хмыкнул Роуленд и склонил голову в притворной скорби. В его серых глазах мелькнула ехидная искорка. — Надеюсь, слух об этом не разнесется по городам и весям. Мне было бы крайне неприятно услышать от какого-нибудь менестреля балладу о том, как Черный Дракон пал наземь, сраженный столь несерьезным метательным снарядом.
Стоук привык к остротам Роуленда, но сейчас его шутки показались ему неуместными, и он остановил приятеля взмахом руки.
— О, сэр Роуленд, мы будем молчать как рыбы, и никто ничего не узнает! — воскликнула леди Элизабет, всплеснув руками. — Репутация графа не пострадает. — Хозяйка Сент-Вейля чарующе улыбнулась и со значением посмотрела на Стоука. — Мы ожидали тебя к ужину, милорд. Но время шло, а ты все не ехал, и нам пришлось сесть за стол в обществе одного только сэра Роуленда. Элен была очень разочарована. Правда, сэр Роуленд сказал нам, что тебя задержали важные дела. Но дела, надеюсь, не лишат нас твоего общества, прежде чем ты примешь окончательное решение относительно Элен.
Стоук заметил, как алчно при этих словах полыхнули глаза леди Элизабет, и на него вдруг повеяло ощущением близкой опасности, готовящейся захлопнуться ловушки. Помолчав, он сказал:
— Ничего не могу утверждать с полной определенностью, миледи. Дела мои не терпят отлагательств, и, возможно, мне все-таки придется уехать из замка.
— О дорогой граф, боюсь, ты все еще гневаешься на нас.
— Как только он увидит леди Элен, так сразу же сменит гнев на милость, — усмехнулся Роуленд.
Подумав, что шутки Роуленда заходят слишком далеко, Стоук сурово посмотрел на приятеля, да так и застыл с открытым ртом. То, что он увидел, заставило его позабыть обо всем на свете.
На стене, за спиной у Роуленда, в беспорядке висели боевые топоры, палицы, булавы и мечи всевозможных форм и размеров. На полу валялись предметы женского туалета, а рядом с ними — к большому удивлению Стоука — детали воинского снаряжения и боевые доспехи. У противоположной стены располагался стол, на котором рядом с толстенными фолиантами стояли склянки и бутыли с разноцветными жидкостями. Подушки и обивка на стоявшем у стола стуле носили отчетливые следы глубоких ранений, нанесенных колющим и режущим холодным оружием.
