— Ты был недалеко от Рима? — спрашивал Ардарик, — насколько близко вы к нему приближались?
— Мы провели там два дня. Это огромный перекресток, и нам было нужно узнать, насколько там оживленное движение.
— Два дня? Вы входили в город? Такс удивленно посмотрел на него.
— В город? Нет, как я мог это сделать? На стенах повсюду стояли солдаты, и их было много на дорогах. Я уже говорил вам. Мы могли передвигаться только по ночам. Южнее у нас уже не было никаких проблем.
Ардарик хмыкнул. Подобно остальным гуннам, у Такса была поразительная топографическая память. В течение долгого времени он терпеливо отвечал на все вопросы Ардарика, и этот разговор был весьма полезен для короля. Ардарик не мог сказать — утомился ли гунн. Но сам он сильно устал, и ему хотелось закончить разговор. Он посмотрел во двор. Под крыльцом две собаки рычали друг на друга, грызясь из-за кости. Он стукнул по полу ногой, чтобы отогнать их прочь. Мысль о Риме снова вернула его к разговору.
— Что ты видел в Риме?
— Стены, — Такс пожал плечами. — Они похожи на стены Сирмиума, только старее.
Ардарик разозлился. Этот глупец не видит разницы между провинциальным укреплением и Римом. Но прежде чем он заговорил, Дитрик засмеялся, он молчал все утро. Ардарик посмотрел на него.
— Почему ты смеешься?
— Ты говоришь о Риме, как будто это какое-то место, ну вроде Хунгвара, — ответил ему сын.
— Вроде Хунгвара! Рим в двадцать раз больше Хунгвара, — сказал Такс.
— Конечно. Рим — это половина мира. Все вокруг или Рим, или не Рим, не так ли? Нам нужен только Рим. Он похож на рай.
— Правда? — у Дитрика задрожал голос.
В последовавшей за этим тишине Ардарик слышал, как скулили и ворчали собаки под верандой. Такс играл с косичкой из невыделанных кожаных полосок. Он не сводил взгляда с Дитрика.
По двору проехали, разговаривая, два всадника. Внутри дворца хлопнула дверь.
— Я понимаю, почему ты так думаешь о Риме, — наконец сказал Ардарик. — Это интересная точка зрения, но она — неправильная. Рим — это город. Настоящее место, похожее на Хунгвар или Сирмиум, но это — центр мира. Все хорошее идет из Рима.
Теперь захохотал Такс. У Ардарика забегали горячие мурашки по шее.
— Это правда! Почему вы оба смеетесь надо мной?
— Из Рима идет только дань, — сказал Такс. — Это плата германцам, чтобы те кормили гуннов. Рим такой же, как остальные города, — там негде охотиться и негде пасти коней. Всю воду держат в кувшинах, и она в них портится.
Дитрик потрогал подбородок.
