— Никто, — лениво хмыкнул Никита. — Сирота я. Папа на зоне сгинул, мать от пьянки умерла год назад. А я сам — бандит, как ты говоришь…
— Но ведь… — воскликнула Анна. — Ты помнишь о том, что мы с тобой решили?
Открыв глаза, Никита кивнул.
— Как только ты сможешь порвать со своей прошлой жизнью и стать настоящим, полноценным гражданином, — строго начала Анна. — Тогда мы и поженимся. Посмотри, какая сейчас жизнь за окном!
Никита послушно перевел взгляд на постеры с обнаженными красавицами, которыми он из-за жары заклеил свои окна.
— Давно прошли времена безысходности и всеобщей фальши, — вдохновенно продолжала Анна. — Государство, приближая нашу жизнь к стандартам западным и американским, делает все возможное, чтобы…
Никита с обожанием смотрел на разгоряченную собственной речью Анну, даже не стараясь понять общего смысла всего говорившегося. Анна вела свое выступление гладко, органично перемежая общие фразы и конкретные примеры, словно обращаясь не к Никите лично, а ко всему человечеству в общем. Никита вдруг вспомнил, как в случайном ночном баре к Анне пристал какой-то благообразный господинчик в клетчатом костюме — и Анна отшила благообразного несколькими гневными фразами, — так быстро, что Никита даже не успел залепить господинчику по морде.
— Если раньше люди пили от того, что их стремления были более чем неосуществимы, — восторженно говорила Анна, — то теперь каждый гражданин, способный трудиться и приносить полноценную пользу государству, — потенциальный миллионер!
«Как она говорит! — мысленно восхищался Никита. — Даже по телевизору такого не услышишь. А если… А если она будет первой русской женщиной-президентом! И правда! — мелькнула в его одурманенной алкоголем голове неожиданная мысль. — Первая русская женщина-президент — Анна Каренкина! То есть нет… К тому времени она уже будет Вознесенской. Президент!»
Взметнувшийся в груди Никиты горячий восторг заставил его подняться с дивана, доковылять до бара и налить себе очередную дозу виски — настолько чудовищную, что ее даже вряд ли можно было назвать лошадиной, — выпив половину того, что налил себе Никита, лошадь сдохла бы моментально. Еще бы — если это животное реагирует на каплю никотина настолько неадекватно, что…
— Возможности и еще раз возможности, — говорила Анна — увлекшись, она теперь почти не замечала Никиту. — Как правильно мыслили древние — Аквила нон кап-тат мускас! Плато амикус сед люпус эст!
Непонятную латинскую речь Никита запил виски и тут же налил себе еще. Гордость за свою девушку, которая знает так много иностранных слов и умеет их правильно произносить, заполнила все большое тело парня. Не зная, как еще выразить переполнявшие его искренние и восторженные чувства, Никита вдруг запел — первое, что пришло ему в голову — и тоже на иностранном языке:
