— Да! — немедленно откликнулся Никита. — То есть нет, но я сирота. Родители у меня умерли… то есть живы. А я совсем один остался. Отпустите, а?
— Не можем! — сурово и непреклонно качнул головами Ексель. — Такой порядок.
— Такой порядок, — подтвердил Моксель. — Попался — значит, плати!
— За что? — безуспешно пытаясь вызвать слезы на глаза, простонал Никита.
— Как за что? — удивился Ексель. — За то, что ты попался. Ты что, не видишь, кто мы такие?
Никита ничего не сказал, и Моксель тогда ответил за него:
— Мы — ГАИИ. Попался — плати.
— ГАИИ? — переспросил Никита. — Но я же… кажется, ничего не нарушил.
Ексель и Моксель переглянулись.
— Ты откуда взялся? — поинтересовался Ексель. — Законов не знаешь? Если мы тебя остановили, значит, надо платить. А нарушать вовсе не обязательно. Слушай, правда, откуда ты взялся? Из какого мира?
И на этот вопрос Никита не сразу нашелся что ответить. Тогда заговорил Моксель.
— Помнишь, мы первый раз тормознули этого фраера Толика на его Комарике? — проговорил он, обращаясь к своему коллеге. — Так он тоже тогда удивлялся — зачем платить, если не нарушил. Оказывается, в том мире, откуда этот Толик, принято сотрудникам автоинспекции платить не в любом случае, а только когда что-нибудь там нарушишь. Представляешь, какие дикари?
— Да-а… — протянул Ексель.
Никита изо всех сил старался осмыслить происходящее. Выходит, его задержали не за то, что он из Смирилища сбежал, а… Непонятно, за что его задержали, но уж точно не за Смирилище.
Моксель, которого вдруг обуяло чувство гордости за тот мир, в котором он жил, стукнул Никиту рукояткой ятагана по лбу.
— Слушай сюда, придурок, — сказал он. — Ты тут, наверное, новенький и многого не знаешь. Короче, суть в том — в вашем мире автоинспекторы и водители мучают друг друга тем, что препираются — нарушил, не нарушил, платить, не платить. А у нас система строгая: если тебя поймали — плати. Никаких закавык и всякого там другого дерьма. Понял?
— Понял? — повторил Ексель.
Никиту — в том мире, где он был живым, — много раз автоинспекторы штрафовали практически ни за что. Он да и многие другие люди его круга давно привыкли к такому явлению, как наличие на дорогах людей в форме, которым надо платить деньги, поэтому, уважая свое время и достоинство, много не разговаривали — благо требовали автоинспекторы немного.
«А тут, — подумал Никита, — все так же упростили… Понятно…»
— Понял, — сказал Никита, — это — понял. Не понял только одного — я же пешком, а не на машине. Как меня можно…
