— А я и думаю, — ответил Никита. — Да что толку. Не везет мне что-то в последнее время, не везет…
— А уж мне как постоянно не везет, — подхватил полуцутик. — Вообще кошмар. Ты представляешь — я ведь мог когда-то стать правителем всей Цепочки, да, да. Меня в обход многим цутикам и полуцутикам хотели назначить администратором в главное управление Цепочки — за мои исключительные способности. Но… не повезло. Напился я в день экзамена и провалился. Представляешь? Тотальное невезение.
— А мое невезение — врожденное, — печально проговорил Никита. — Еще папа мой, Всеволод Михайлович, был невезучим с самого детства. Во дворе дома, в котором он рос, не было ни одного дерева, с которого папа, когда был мальчиком, не падал, каждый кирпич на близлежащей стройке, прежде чем рухнуть на землю, вырвавшись из рук неопохмеленных рабочих, обязательно делал вынужденную остановку на макушке чисто случайно проходящего мимо папы; крупные окрестные собаки, заметив вышедшего на прогулку папу, с радостным лаем кидались, чтобы порвать ему штаны или то место, которое эти штаны прикрывают; был известен также случай, когда громадных размеров овчарка, охранявшая территорию близлежащей стройки, затащила маленького папу в свою конуру, очевидно, приняв его за какую-то диковинную игрушку. Дедушке с бабушкой с большим трудом удалось на третьи сутки извлечь из конуры порядком изжеванного сына. И так далее. Дорожно-транспортных происшествий на улице Герцена, где прошло Детство моего папы, до появления на свет папы, не было вовсе, а когда Всеволод Михайлович подрос и научился самостоятельно передвигаться, число ДТП достигло рекордного количества, наверное, потому что в каждом из происшествий мальчик Всеволод принимал непосредственное Участие. Этот ярко выраженный синдром неудачника немного приутих, когда папа женился, проявившись, впрочем, всего однажды — когда подкова, подаренная родителями невесты и повешенная на притолоку «на счастье», упала и проломила голову жениху, в связи с чем папа ночь, которая должна была стать первой брачной, провел на привычной с детства больничной койке. Так, синдром неудачника приутих, но через несколько лет относительно тихой семейной жизни разыгрался вовсю… Да что там говорить… Не буду дальше рассказывать. Грустная история.
— Чего тут грустного? — удивился полуцутик. — Вот то, что меня не взяли в администрацию Цепочки, — это грустно. Представляешь, каких я дел мог бы наворотить?
