– Я знаю, брат. – Монах был очень спокоен. – Но мы можем использовать только то, что у нас есть.
Этого было недостаточно. Сухое гибкое тело морской змеи, живущей в океанах Страга, содержало в своей зазубренной чешуе вызывающий обжигающую боль нервный яд. Эту змею любили использовать надсмотрщики и аристократы для наказания рабов и всех слабых. Дюмарест чувствовал, как его мускулы сжимаются от гнева, когда он смотрел на тонкие плечи и худую спину своего страдающего друга.
– Идите к палаткам Матриарши, – сказал он. – Ей не чужда благожелательность. Купите у нее все, что нужно. – Он поискал в своих карманах деньги, выигранные им в качестве приза. Он пересыпал их все в руки монаха. – Торопись!
Он осторожно склонился над стонущей фигурой. Его сердце сжалось, когда он осмотрел лицо Мегана. Удар страгом по глазам приводил к полной слепоте. Мегану повезло. Удар, пометивший его щеки, не попал по глазам. Рубцы на тыльной стороне его кистей объясняли причину этого.
– Что произошло? – Дюмарест близко склонился к устам друга. – Кто сделал это?
– Кроудер. – Голос был мучительным шепотом. – Принц отказался платить мне – сказал, что это была цена моей ошибки. Кроудер добавил к этой цене. – Судорога исказила его страдающее лицо. – Боже! Какая боль!
– Держись! – Дюмарест сжал тонкое плечо. – Почему он отказался платить тебе?
– Я хотел перехитрить его. – Меган всхлипнул в своих мучениях. – Держись подальше от скал, Эрл. Когда обрушится ветер, у некоторых людей может появиться навязчивое желание бежать. Иногда они бегут и падают вниз прямо с обрыва. Я видел это.
– Ну и что?
– Я хотел, чтобы принц расположился у обрыва, на скалах. Я думал, что, когда начнется ветер, он может свалиться. Хотел проучить свинью… Его кнут… – Бормочущий голос вдруг превратился в крик. – Какая боль! Боже, какая боль!
– Ты ничего не можешь сделать? – Дюмарест взглянул на оставшегося монаха. Брат Бенедикт развел руками, на его лице в свете единственной лампы было заметно сострадание.
– Яд страга повышает чувствительность к боли настолько, что простая царапина приводит к почти невыносимой агонии. Так будет до тех пор, пока яд не будет нейтрализован или не рассосется.
– Я знаю это, – нетерпеливо ответил Дюмарест. – Как насчет вашего гипноза? – Он почти зарычал на монаха, когда тот ничего не ответил. – К черту, я все знаю о вашем свете благословения. Он ходил в вашу церковь там, у взлетного поля. Он еще должен быть восприимчив к вашему внушению, поработайте с ним, черт побери!
