— Артем Михайлович, вы в свое время выиграли процесс «Кооператив „Техника“ против Минфина», — а я выиграл этот! Суд подтвердил, что в чеченских авизо виноват прежде всего сам Центробанк. Теперь Геращенко всем ограбленным частным банкам возвратит конфискованный капитал! Вы представляете, свершилось чудо, мы становимся цивилизацией! Я зарядил яхту в Италии, присоединяйтесь обязательно, мы так отдохнем!
Эх, Илюша! Был тобой создан опаснейший прецедент, неугодный государству, и им могли воспользоваться другие коммерческие банки. А это самое опасное в России, за это не прощают — по себе знаю! Много лет я сам был прецедентом, неугодным государственной машине, и поплатился за это — пока не жизнью, но своей судьбой…
И еще. Нельзя пытаться оставаться честным среди негодяев и преступников, да еще в среде, которую они контролируют. Белую ворону рано или поздно обязательно заклюют…
Но Илюша ничего не боялся, так как считал себя правым. Он не знал, что это ощущение уже само по себе опасно, поскольку притупляет бдительность. Только незадолго до убийства он стал носить бронежилет — и то по настоятельному совету службы безопасности. Но в тот день почему-то его не надел. Видимо, кому-то это стало известно, и немедленно оповестили киллера…
* * *
Еще один очень талантливый молодой человек в моей жизни — Герман Стерлигов, с которым я познакомился гораздо раньше, в 1990 году, при весьма неординарных обстоятельствах. Я еще жил в России и прогремел своим выступлением в телевизионной программе «Взгляд» о партвзносах в сумме девяносто тысяч рублей. Все называли меня первым легальным миллионером. Я был народным депутатом РСФСР, вице-президентом Союза кооператоров СССР — и вообще казался, наверное, для начинающих предпринимателей какой-то очень высокопоставленной и недоступной фигурой…
И вот однажды в моем офисе раздается звонок: некий Стерлигов, владелец частного сыскного агентства, сообщает, что случайно вышел на след людей, которые самым серьезным образом копают под мою компанию «Исток».
— Если вы найдете время со мной встретиться, я представлю документы, которые попали ко мне от этих людей, — сказал он.
Вот такой был загадочный звонок. Я договорился о встрече у метро «Новокузнецкая». Мы подъехали туда на машине. Я вышел, смотрю: стоит худенький мальчик, в очках, весь такой субтильный — Герману тогда было двадцать два года. И еще, кажется, трясется от страха…
И вдруг он мне протягивает выписки с банковских счетов «Истока»!
