Понедельник, 27 мая
Ну почему банкам обязательно закрываться в Банковский Праздник[31]? Ведь в этот день людям хочется тратить деньги , разве не так? Занял 5 фунтов у Кристиана, чтобы купить себе «Дюрекс» и бананов.
Вторник, 28 мая
Только что закончил Главу Двенадцать романа «Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины» — «А собачке суждено было подохнуть».
Он закрыл парадную дверь материнского дома со вздохом. Он оставил мать сидеть, сгорбившись, за кухонным столом в окружении переполненных пепельниц и пустых банок из-под пльзенского пива. Наверху отец вкалывал героин в свои ввалившиеся вены. Семейный любимец, американский питбультерьер, выглядывал в окно гостиной убогого дома и рычал, обнажая жуткие челюсти. Он прошел по улице, небрежно приветствуя низкорослых соседей. В переулке одна парочка предавалась разврату — глаза мертвы, движения доведены до автоматизма. Он рыдал без слез. Мука терзала его душу. Он горевал о том дне, когда родился на свет. Вдруг неожиданно ему под ноги упал столб солнечного света. Он остановился, зачарованный. Знак ли это, знамение того, что отныне жизнь его переменится к лучшему?
Он повернулся и зашагал обратно к дому. Открыл парадную дверь. Пес по кличке Мясник зарычал на него, поэтому он сдавил ему глотку и держал, пока тот не рухнул замертво к его ногам. Он ощущал в себе Зло, но вместе с тем — странное Добро. Собака всегда была лишь помехой — никто никогда не выводил пса гулять. Его совесть была чиста.
У-ух! Ведь мощно написано — или как? Достоевский наверняка бы мною гордился. Убийство собаки — такого в английской литературе еще не было. Я рассчитываю получить несколько возмущенных писем от английских собаколюбов, когда «Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины» выйдет в свет — но я отвечу им всем и скажу, что я художник, и должен идти туда, куда ведет меня мое перо.
Среда, 29 мая
Сегодня у нас произошла краткая беседа с Джулией Стоун у «Автовента», пока суп из бычьих хвостов лился мне в пластиковый стаканчик. Она попросила меня больше никогда не пользоваться дамской уборной. Я указал ей на то, что в мужской закончилась туалетная бумага, но Джулия ответила, что если я буду продолжать «вторгаться в женское пространство», она напишет на меня жалобу за сексуальные домогательства. Также она сказала, что проверила почтовый журнал: я использовал больше марок, чем любой другой сотрудник.
Я ответил ей в холодных тонах — хоть и не в столь холодных, как мой суп из бычьих хвостов, — что просто написал больше писем, поэтому, естественно, мне и потребовалось больше марок. Но все равно боюсь, что нажил себе врага.
