День прошел в точном согласии с программой, объявленной Трубачом. Ели, пили, вспоминали прошлое и по загадочному устройству человеческой психики к вечеру волнения минувшей ночи уже казались им далекими и нереальными.
Сами не заметили, как начало смеркаться, но уезжать не хотелось, да и Трубач обратно к людям в белых халатах не торопился. Вновь развели костер и просидели в разговорах до темноты… В Москву засобирались, когда уже совсем стемнело. Залили костер, сели в машину и медленно тронулись в молчании, понимая, что праздник кончился и они снова вступают в зону неизбежных боевых действий.
Неслись по лесной дороге как бы в узком коридоре между двумя стенами леса.
Лучи фар выхватывали из мрака самые храбрые деревца, выбежавшие из строя прямо к бетонке.
Вопреки обыкновению, Артист упорно молчал, неотрывно глядя вперед в ветровое стекло из-за черных спин сидящих впереди рулевого Боцмана и Пастухова.
Изредка посматривал и назад. Его тревога передалась остальным, и все не чаяли поскорей проскочить этот участок, эти семь или восемь километров лесного массива, откуда их безнаказанно могли «загасить» одним выстрелом из РПГ-7.
Все чувства, мысли и ощущения вновь сделались… фронтовыми, до боли напряженными. И потому Боцман все прибавлял скорость — благо, дорога была прямая, ровная, старая «стратегическая» бетонка, рассчитанная на прохождение танковых колонн.
Но вот лес кончился. Они выскочили на открытую местность, через два-три километра должны были выехать на магистральную трассу.
— Странно… — сказал Трубач. — Такой кусок отмахали — и ни одной машины. Ни навстречу, ни по пути. Вечером, в воскресенье… Тут никогда так не бывает. Всегда поток. А сейчас — никого… Очень странно.
— Да мы по той ли дороге пилим? — обернулся Артист. — Может, не там свернули?
И тут впервые ожил за двое суток сотовый телефон, который Артист на время перенес в «патрол» Пастуха из своей «БМВ»: кто-то вызывал их. Пастух взял трубку.
— Слушаю.
Но никто не отозвался.
Сергей свирепо посмотрел на трубку и швырнул на подставку между сиденьями.
— Кто там еще? — подавшись вперед, спросил Артист.
— Если б я знал, — ответил Пастух. — Товарищ не обозначился.
— Может, ошибка? — предположил Муха.
— Не думаю… — нахмурился Пастух. — Скорее, это… они. Давят на психику.
Еще около минуты ехали в молчании. Как вдруг, увидев что-то на дороге.
Боцман подался вперед и сбросил газ.
— Ах ты, яп-понский бог!..
Тут все увидели: впереди поперек узкой бетонной полосы лежала женщина в коротком зеленом платье, видно сбитая недавно проехавшей машиной. Объехать ее было почти невозможно.
